И как Дворяне вообще понимали

кто они есть на самом деле,

вся символика всех гербов в мире

перемешанная в кучу, по России

замечены немецко-жидо-ордынские гербы,

и титулы графо-мумо-бороно-штееров,

вообще Римской Империи, а не России,

Романовы и прочие Бароновы-Лопуховы-Драхма

столько понапутали, и шлемы рыцарей

вообще европейские а не Российские,

может так и надо, но

Казаки и Царь Михаило,

начинают писанину связанную

с расстановкой многого на места свои.

 

 

 

 

 

 

Вы только вдумайтесь:

"герб рода потомства! РАДШИ

дер таврического и Римского

Барона Лопухова фон САКЕН".

 

 

 

 

 

 

 

На краю краев земли, где небо ясное,

Даже вроде как бы сходит за кордон,

На горе стояло здание ужасное,

Издаля напоминавшее ООН.

(В. Высоцкий)

В страшных Муромских лясах

Всяка нечисть ходит тучей,

На проезжих сеет страх.

Будь ты пеший, будь ты конный,

Заграбастают!

Ну а лешие так по лесу и шастают!

(В. Высоцкий)

 

 

 

ЕДИНОБОЖИЕ И МНОГОБОЖИЕ

Чаще всего объясняют так, что язычество — это вера сразу во многих богов. Это и верно, и неверно в одно время. Во-первых, даже в самых единобожных религиях — в иудаизме и в исламе — кроме самого Господа Бога почитают множество пророков. Религия, которая поклонялась бы абсолютно одному существу, науке неизвестна.

Во-вторых, дело вовсе не в количестве богов. Дело в их «качестве» — в том, как понимаются божества, какое место в мире они занимают.

Единобожники верят не просто в одного бога… Мы верим в сверхсущество, которое сотворило весь материальный мир. Господь Бог — это не «самый сильный», не верховный и не самый правильный бог. Это первооснова всего сущего, создатель известной нам вселенной.

Мир был не всегда. Это Бог был всегда, и он своей волей, своим словом сотворил мир. А потом уже в мире было и все остальное.

Некоторые индуисты и буддисты верят в существование то Абсолюта буддистов, то в Абсолютное Дао даосистов, то в Брахму Шанкару индуистов.

Сейчас я не буду вдаваться в тонкости восточных философий и рассказывать об этих абсолютах. Во-первых, книга моя не об этом. Во-вторых, рассказать о восточных философиях кратко и популярно невозможно. Литературы о них сейчас очень много, и читатель при желании легко найдет все, что его интересует. Только предостерегаю: большая часть литературы о восточных религиях написана очень некорректно. Чаще всего авторы излагают постулаты восточных религий так, как они увиделись им самим. Порой сами даосисты или буддисты были бы в ужасе, узнав, что им приписывают.

Сейчас для нас главное, что все абсолюты восточных религий, во-первых, не личности или не обязательно личности. Наш же Бог — вполне определенно — личность. Вернее — сверхличность.

Во-вторых, их Абсолют существует то ли параллельно с материальным миром, то ли мир порождает этот Абсолют. А Бог единобожников не порожден миром и существует не параллельно с миром. Бог не равен миру. Бог древнее, важнее и значительнее всего остального мира.

В такого Бога верят все единобожники. Единобожники расходятся в другом — главным образом в понимании того, кто такой Иисус Христос. Иудаисты вообще не верят в Христа и считают, что его никогда не было. Мусульмане считают Христа одним из пророков. Христиане же считают Христа Сыном Господа Бога и Спасителем человечества. Мы расходимся в понимании сущности Христа и во многих других вопросах. По этой причине и возникают конфессии — православие, католицизм, множество направлений протестантизма.

Различия между этими религиями я буду обсуждать в другом месте — там, где пойдет речь именно о них. Пока — о язычестве.

Так вот, первая и основная черта язычества — язычники не знают Единого Бога, Создателя и Первопричины.

Вторая черта — язычество тесно связано с родом и племенем. Причем с общностью людей по крови.

ВЕРА И КРОВЬ

Русские до сих пор знают одно только слово «народ» и путают с ним иностранное слово «нация». Народы Российской Федерации часто обижает, когда за границей их последовательно считают и называют русскими. В СССР обид было еще больше. Когда в 1978 году в Эдинбурге во время футбольного матча сообщили: «Русские друзья забили гол» — это вызвало чуть ли не восстание. Ведь играла с шотландцами сборная Армянской ССР…

То, что в России называют чаще всего нацией, — это «этническое происхождение». Все подданные Российской Федерации для западных людей — русские, а какое у кого этническое происхождение — это дело глубоко личное, не имеющее никакого отношения к паспортам, визам и государствам. Татары из Казани и даргинцы, живущие в Петербурге, для них — русские.

Слово «народ» очень древнее и означает — «все, кто народился». Общность по крови. В этом смысле слово «народ» аналогично не «нации». Нация — это общность по подданству, по государству. Народ подобен скорее старому германскому слову Volk — (от которого слово «фольклор»), то есть опять же общности по крови, по происхождению.

Стать членом «фолька» нельзя. В фольке можно только родиться. И если в фольк все-таки принимали иноплеменника, то имитировали новое рождение человека. Самым буквальным образом! Имитировались роды, взрослого дядю «принимали», пеленали, укачивали, кормили грудью. У него появлялись новые отец и мать — не приемные, а «как бы родные», настоящие. Кровные дети этой пары становились приемышу как бы настоящими братьями и сестрами.

Реальное содержание слова «народ», конечно, изменялось с течением времени. Уже в Средние века оно означало скорее общность по культуре, религии и языку. Говоря о русском народе, понимали примерно то же, что древние римляне понимали под словом «popolus» (от которого «популяция»).

Членом такого народа-популюса уже можно сделаться. Выучил язык, освоил культуру, принял веру — и ты свой. В начале XX века крещеные евреи и обрусевшие немцы считались русскими — без малейших ограничений.

Согласитесь, это совсем разные понимания научного слова «этнос», которое обычно переводится на русский язык как «народ».

Так вот: язычество — это принадлежность именно фолька. У каждого фолька есть свои боги, и члены фолька — дети этих богов. Не все люди вообще — а именно этот фольк. Зевс — вовсе не бог для персов или скифов, он бог только для греков. И Один — бог только для германцев. И Вицлипуцли — бог только для племени ацтеков. И Мокошь — богиня только для славян.

Многие боги разных племен похожи по функциям, даже по характеру и поведению, и при контакте народов богов могли начать считать общими. Как, например, Зевса Антиохийского, в образе которого сливались греческий Зевс и местные боги Сирии. Но это и происходило потому, что границы фольков размывались.

У каждого фолька всегда была своя территория, на которой он жил и кормился. Его боги были богами этой местности и не властвовали ни в какой другой.

Могучие и сильные народы-популюсы объединяли разные народы, жившие на огромных пространствах. Появлялись религии, которые ученые называют обычно мировыми. Это не совсем точно, потому что каждая такая религия занимала вовсе не весь земной шар, а один из регионов Земли. Это — региональные религии. Даосизм, конфуцианство, буддизм, зороастризм — такие мировые религии. Это не единобожие, в них много богов. Они не знают Бога-Творца. Но это и не племенные религии.

Членом популюса можно стать, изучив язык и приняв культуру. Так и мировую религию можно принять, признав ее богов. А вот индуизм — твердый орешек для ученых: это и не племенная вера, и не мировая. Индуизм родился как попытка сведения воедино — как говорят ученые, кодификации — разных племенных вер. У индусов есть общий пантеон богов, которых почитают все индуисты. Ганеша с головой слона, Вишну, Кришна и Брахма, Парвати и Дурга — боги для каждого индуса. Но кроме них существует неисчислимое множество богов, которым поклоняются в разных областях Индии. То в какой-то отдельной части страны или в провинции, то в городе, то даже в одной отдельно взятой деревне. Индуизм вовсе не отрицает этих богов, он признает их всех и только называет некоторых более важными, главнейшими — только-то!

Исповедовать индуизм означает следовать множеству обычаев и ритуалов, которые действительны в этой местности, в этой деревне или для членов этой касты и могут быть совершенно не важны для других индусов.

В индуизме так тесно сплетены вера и племенные и кастовые обычаи, что вообще непонятно — может ли иноплеменник исповедовать индуизм? Стать индусом — это означает сделаться членом касты, совершенно «сменить кожу». Рождение в наше время имитируется только у членов самых примитивных племен и некоторых низших каст — но фактически стать индусом означает стать членом местного «фолька».

Сейчас в России появилось много кришнаитов — но это вовсе не «настоящие» индусские кришнаиты. В Россию кришнаизм пришел из США — фактически это американская секта, а вовсе не ветвь индуизма.

Так что же такое русское язычество? То язычество, которое исповедовали предки в V–X веках н. э., в эпоху Киевской Руси? Какое язычество пытался кодифицировать Владимир Святой перед тем, как принял христианство?

Русское язычество — это то язычество, которое сложилось в первые века по Рождеству Христову. Это ветвь язычества древних ариев.

Из заморского из лесу,

Где и вовсе сущий ад,

Где такие злые бесы,

Чуть друг друга не едят.

(В. Высоцкий)

В начале всех начал, еще до появления Руси, было расселение племен, которых одни называют индоевропейцами, другие — ариями, третьи — арийцами. Все три названия неточны, а третье к тому же еще лживо.

Слово «индоевропейцы» возникло, когда в начале XIX века немецкий ученый Ф. Бопп и датчанин Р. Раек доказали — язык ариев, захвативших Индию во II тысячелетии до Р.Х., и большая часть европейских языков имеют общее происхождение. Все эти языки, от индийского хинди и персидского фарси до ирландского и французского стали называть индоевропейскими.

Появилось предположение, что существовал когда-то единый язык или группа сходных языков, от которого произошли все индоевропейские языки. Если был единый язык — был и единый народ, говоривший на этом праязыке. Этот народ имел свою родину, прародину всех индоевропейцев, и этот народ, неизвестно почему, начал расселяться по разным сторонам света. Откуда? Где она, прародина индоевропейцев? Еще одна загадка.

Поиск прародины всех индоевропейских народов — занятие полезное и увлекательное, но эта книга о другом. Индийские и персидские индоевропейцы называли сами себя «арии»; от этого слова происходит древнее название Персии — Иран. Но это название не народа-первопредка, а одного из множества индоевропейских народов. Но само слово это «пригодилось».

Будем называть народ-первопредок ариями и будем помнить две важнейшие вещи:

1. Название это условное. Мы переносим на народ-первопредок название более позднего, дочернего народа;

2. Древние арии не имели ничего общего с бреднями гитлеровцев про «арийцев» и «арийскую расу».

ПЕРВЫЕ ДВА РАССЕЛЕНИЯ

Никто не знает, откуда и когда двинулся в свой путь народ-первопредок. Одна из версий — что это началось в III тысячелетии до Р.Х. на Южном Урале. Но есть и другое мнение — что с Южного Урала начали свой путь только предки азиатских ариев, пошедших в Центральную Азию, в Индию и Иран. Если это так — прародина всех индоевропейцев остается таинственным местом.

Лучше известно, откуда арийцы пришли в Европу — через Северное Причерноморье и Балканы. Расселяясь на огромной территории, индоевропейские племена смешивались с местным населением, а друг с другом все сильнее теряли связь. Сама память о родстве постепенно уходила в прошлое. Когда-то единый народ, или родственно близкие народы, арии давно распались на множество разноязыких племен.

Даже те, кто завоевал Европу, не понимали языков друг друга и вели себя друг с другом как самые жестокие завоеватели. Элладу завоевали индоевропейцы, говорившие на фракийских языках. Они покорили, истребили, превратили в рабов жившее здесь доиндоевропейское население.

Потом Элладу завоевали греки-ахейцы, и они покорили, истребили, превратили в рабов всех, кто жил тут до них — на каких бы языках они ни говорили.

Захватившие Апеннинский полуостров племена говорили на разных языках, и ученые до сих пор спорят, кто такие италики. То ли это родственные племена, то ли племена совершенно чужие друг другу, племена, которые сблизились и стали немного похожи только со времени жизни в Италии.

Придет время, и, объединенные Римом, италики завоюют галльские племена на территории современной Франции. Кельты так быстро утратили свой язык и культуру, что возникает серьезное предположение — может быть, они были очень близки к италикам по языку и культуре?

Во II тысячелетии до Р.Х. племена индоевропейцев вторглись в Северную, а потом в Восточную Европу. Это была самая последняя волна индоевропейского расселения.

Большинство историков и археологов считают, что во II тысячелетии до Р.Х. из Причерноморья на север двинулись арийские племена, еще не нашедшие себе постоянных мест для обитания — своего рода «сухой остаток» арийского расселения. Это были предки трех будущих языковых групп: славян, балтов и германцев.

Сначала индоевропейцы из этой волны покорили территорию современной Польши и Германии, вторгаясь в нее с юга и востока. Довольно скоро они двинулись на север, в Данию и в Швецию, пошли по южному берегу Балтики.

Эти люди знали колесные повозки; колеса для них делались из сплошного распила дерева, а запрягали в них быков. Их воины ездили верхом на быках и с высоты боевого быка наносили удары каменными топорами на длинной деревянной рукояти. Путь рослых европеоидов отмечали гладко отшлифованные каменные топоры, кубки и амфоры с отпечатками шнура. Поэтому археологические культуры индоевропейцев называют «культурами боевых топоров» и культурами шнуровой керамики. Оба названия верны.

В начале II тысячелетия до Р.Х. индоевропейцы двинулись из Прибалтики на восток, в междуречье Днепра и Вислы, на Средний Днепр. В конце I тысячелетия до Р.Х. они появились уже на Волге. Это племена фатьяновской археологической культуры.

Культура ладьевидных боевых топоров распространена в Дании и Скандинавии. Две тысячи километров разделяют Данию и Балановский могильник на Средней Волге — самую восточную точку, до которой дошли племена фатьяновской культуры. Всего тысяча лет потребовалась индоевропейцам, чтобы пройти такое огромное расстояние.

Эти люди знали земледелие и скотоводство, а местные племена были рыболовы и охотники; самое большее — они знали мотыжное земледелие, разводили огороды близ своих жилищ.

Боевым быкам и топорам, а позже — и бронзовым мечам, низкорослые темнокожие финны могли противопоставить только стрелы с каменными наконечниками. Мы знаем это совершенно точно, потому что очень во многих костях людей из «культуры боевых топоров» сидят эти каменные наконечники. Лук мало помогал против огромных быков и бронзового оружия, а главное — там, где могли прокормиться лишь десятки, сотни охотников-финнов, поселялись тысячи скотоводов-ариев. И финны отступали перед грохотом нашествия, как звери перед ревом лесного пожара.

Сегодня очень забавно читать, как нацистские историки индоевропейцев, хлынувших в Восточную Европу, называли предками арийской расы, нордическими типами, арийцами.[1] По их восторженным описаниям, арийцы, прекрасные и жестокие, принесли в Восточную Европу высокую культуру и процветание.

Археологи находили скелеты низкорослых охотников, изрубленных в куски бронзовыми мечами, и нацисты глубокомысленно замечали, что становиться на пути прогресса нехорошо. Наверное, этим людям очень хотелось тоже стать владыками всей Восточной Европы — тоже грозными и прекрасными, как арийцы. Видимо, очкастым и неуклюжим горожанам хотелось отождествить самих себя с гордыми и могучими арийцами — мускулистыми, сильными, лишенными комплексов.

Советские археологи, конечно же, сочиняли прямо противоположные по смыслу статьи: о том, как местное население быстро истребило негодных агрессоров, преступных захватчиков из «культуры боевых топоров». Подчеркиваю — все двадцатые-тридцатые годы спорили не пропагандисты, не газетчики, а ученые, преподаватели университетов.

Самое забавное в том, что «культуры боевых топоров» создавались предками в равной степени и славян, и германцев, и балтов. Эти три группы языков обособились много позже, а было время — индоевропейцы с берегов Волги и с берегов Лабы-Эльбы говорили без переводчика.

Мы не знаем, называли они себя арийцами или нет, но точно знаем, что произошли именно от этих людей… добавив к их крови много крови других народов и рас. В том числе крови племен, живших здесь до индоевропейцев. В том числе крови финских племен.

Племена «сверленых боевых топоров» расселились на огромной территории. Происходило то же самое, что и при более раннем арийском расселении в Европу: забывалось старое родство, «зато» появлялось родство новое.

ТРЕТЬЕ РАССЕЛЕНИЕ

Германские племена сформировались на огромной территории — от Скандинавии (племена гаутов и свионов) до Дуная; от долины Рейна и его притоков и до устья Вислы. В эту пору германцы полностью освоили бассейн Эльбы. После Р.Х. германцы хлынули на юг и на юго-запад — в пределы Римской империи, на запад — в Британию.

Племена балтов обитали от Рижского залива до устья Вислы, а на юге — до верховьев Днепра.

Где появились первые в истории славяне, народная память удержала очень слабо. По «Повести временных лет», славяне «родом с Дуная» и по дороге на Днепр пересекли Карпаты.

Некоторые ученые всерьез полагают, что славяне появились в верховьях Вислы. Стоит ли упоминать, что первыми высказали такое предположение ученые-поляки? Есть теория появления славян на Верхнем Днепре. Ее очень любят ученые русского происхождения. Есть теория возникновения славян на востоке Карпат, в долине реки Тисы, на территории современных Волынской и Львовской областей Украины. Ученые какого народа особенно любят эту теорию, не так уж трудно догадаться. Есть и другие теории — например, итальянской прародины или выводящая славян с Северного Кавказа.

Место появления славян так же таинственно, как и прародина ариев. Но где бы ни сложились славяне, откуда бы они ни пришли, большинство ученых считают, что во II–IV веках по Р.Х. славяне жили в Карпатах, в верховьях Вислы и на Волыни. В эту эпоху через освоенные славянами земли прошло племя готов…

Готы обитали в Скандинавии: это потомки гаутов-гётов, германских племен из Скандинавии. Большой остров Готланд в Балтийском море до сих пор носит имя готов. Почему готы покинули Скандинавию, начали двигаться на юг? Бог весть. Шел весь народ — десятки тысяч человек, с женами и детьми, со стариками и домашним скарбом. К I веку по Р.Х. готы заселяли южное побережье Балтики. В начале III века они заняли Причерноморье и Крым. Там, на юге, остготы распались на два племенных союза. В низовьях Дуная жили западные готы, вестготы. В низовьях Днепра жили восточные готы, остготы.

Вероятно, остготы очень недолго были владыками Карпат и Верхней Вислы — мест, населенных славянами: лет сто — сто пятьдесят, от силы двести. Но, судя по всему, именно готское нашествие разделило славян на две ветви: западных и восточных. Между этими группами славян жили готы. Пусть славянский мир разделился ненадолго, этого, видимо, хватило.

В третий раз вершится тот же самый процесс: расходятся пути людей, расселившихся на огромной территории.

В VII–IX веках западные славяне вытесняют германцев из бассейна Эльбы, доходят даже до притоков Рейна. Отметим это — бассейн Эльбы был германским и только потом стал славянским! Но это деяния именно западных славян, восточные славяне не имеют к этому решительно никакого отношения.

В IV–VI веках Дунай перестал быть рекой романизированных племен иллирийцев и стал славянской рекой. И к северу и к югу от Дуная славянское население преобладало. В Македонии, где когда-то в Пелле кривой Филипп приглашал Аристотеля для обучения Александра, возник славянский этнос с таким же названием: македонцы. Даже в саму Грецию славяне проникали, и не по одному человеку. В VII веке славяне составляли 80 % населения Пелопоннеса (правда, уже к Х — XI вв. они оказались полностью ассимилированы). В 622 году славянский флот появился даже у берегов Италии. Славяне переселялись на субтропические земли Византии — на Крит, в Малую Азию, в Италию.

Прокопий Кесарийский в своих книгах «Войны» и «Тайная история» уделял большое место славянам, подробно описывал их вторжения в империю. От него мы знаем, что славяне взяли такую крупную крепость, как Топер.[2]

Много интереснейших вещей о славянах написал Иордан, по происхождению гот.[3] Он хорошо знал славян, проникающих за Дунай, а уже Поднепровье и территория современной Чехии были для него дикой северной периферией, где слишком холодно и о которой мало что известно.

О чем это свидетельствует? О том, что в VI–VII веках начала образовываться еще одна общность — южных славян. Западные славяне к заселению юга не имели никакого отношения.

Почти одновременно с «южным вектором» славянского расселения возник и «восточный». Двигаясь на северо-восток, в VIII–IX веках восточные славяне освоили верховья Днепра, вышли к озеру Ильмень, Неве и к Балтийскому морю.

До IX века на Дону вообще нет славянских древностей, бассейн Дона — не славянская земля. В IX веке под современным Воронежем появляется одно-единственное славянское поселение. Тогда же по Оке и Волге появляются отдельные славянские поселения. В X веке славянское население там уже присутствует, к XIII — преобладает.

Вот результаты расселения славян: к X веку их землей стала огромная, редко заселенная территория от Балтики до Адриатического моря и от Эльбы до бассейна Дона.

Это Центральная Европа — территории, на которых располагаются сейчас Польша, Чехия, Словакия, восточная часть Германии, от бассейна реки Эльбы-Лабы. И это западная часть Восточной Европы: центр и север современной Украины, юг Белоруссии, крайний запад современной Российской Федерации.

На этой территории известны самые древние археологические культуры, которые уже наверняка созданы славянами: тушемли-колочинская, черпеньковская, пражско-корчакского типа, мощинская и т. д.

Но к VIII–X векам исторические пути западных, восточных и южных славян разошлись навсегда. К этому же времени, к X веку, появляется и название «Русь». Это слово никогда не применяется ни к западным, ни к южным славянам. Русь — это только земли восточных славян.

Итак, восточных славян — Русь — создали три расселения подряд:

— расселение индоевропейцев со своей таинственной прародины;

— расселения общности германцев, славян и балтов с их боевыми быками и топорами;

— расселение уже самих славян (тоже неизвестно откуда).

УДИВИТЕЛЬНЫЕ СЛОВЕНЕ

Где бы ни находилась прародина славян — на Дунае, на Верхней Висле или в Поднепровье, это была небольшая страна, и населяли ее люди, которые могли одинаково одеваться, жить в похожих жилищах и, главное, вести хозяйство сходными методами. Потому и были они единым народом.

Но вот за считаные века восточные славяне расселяются по колоссальной территории. Почти тысяча километров отделяет Ладогу на Ладожском озере от Переяславля на Нижнем Днепре. Когда осенние дожди уже заливают песчаные дюны над Балтикой, в южной полосе России вы вполне можете получить солнечные ожоги, если выйдете в степь без рубашки.

Полторы тысячи километров отделяют Бранный Бор племени лютичей, ставший немецким Бранденбургом, от финского селения Москва, ставшего русским городом и столицей Российской империи. Когда в Москве уже играют в снежки и лепят снежную бабу, в Бранденбурге вы можете гулять в одном костюме, а в полдень даже снимете пиджак.

Все это — земли славян.

Долгое время сохранялось единство, вынесенное славянами со своей таинственной прародины. В IX веке византийские монахи Кирилл и Мефодий (армяне по происхождению) работали в Болгарии и в Чехии. Они создавали письменный и церковный языки не для одного какого-то племени, а для всех славян — восточных, южных и западных. Единство славян казалось чем-то весьма реальным даже еще в X веке.

Но вот дальше судьбы начали расходиться. Огромность территории — это разный климат, а ведь к нему еще надо приспособиться. Климат требует подходящей одежды, подходящего жилья, другого поведения от человека.

Обитая в разных местах, славяне неизбежно начинали по-разному одеваться, строить разные жилища и очень по-разному вести себя. Они сталкивались с разными природными реалиями. В каждой из природных зон поселенцам приходилось находить новые слова для обозначения тех явлений, с которыми другие славяне не сталкивались никогда. Менялись и поведение, и язык, с первых же поколений начали складываться разные типы славянских культур.

Но самое главное — славяне имели дело с разными климатами, разным животным миром, с разными сроками наступления времен года, с разными речными и озерными системами, с разными сроками выпадения обильных и скудных дождей и снегов. Даже если бы славяне захотели, они не смогли бы вести хозяйство одними и теми же методами. На разные народы, даже на разные цивилизации разводила славян не история, а сама по себе география.

Для начала у восточных славян возникло двенадцать племен. Эти двенадцать племен старательно описаны в «Повести временных лет». Составлена «Повесть» монахом Нестором в начале XII века — но и тогда еще деление на племена не исчезло, оно сохранялось до конца XIII, даже до начала XIV века.

Строго говоря, это не племена, это целые союзы племен. Каждый такой союз насчитывал несколько тысяч, а то и несколько десятков тысяч человек. У каждого союза были свои старейшины родов, вожди племен, верховный вождь всего племенного союза. У племенного союза — свой язык. Племя легко понимает людей из другого племени, им для этого не нужен переводчик, но «своего» от «чужака» легко определят по языку, по акценту. Так современному русскому достаточно понятен украинский язык, но стоит ему самому заговорить — и сразу будет виден иноземец. У союза племен была своя территория, свои торговые города, своя столица, свои связи с окружающим миром.

Каждый союз племен имел свои особенности в одежде и обуви. По покрою одежды, по вышивке на ней, по украшениям всегда можно было определить, какого племени человек. Археологи определяют принадлежность к племени «на раз», особенно если погребена была женщина. У всех восточных славян женщины носили у виска особые украшения — височные кольца. У каждого племени эти кольца так характерны, что остается только пересчитать лопасти кольца, увидеть форму его сечения, оценить расположение лопастей… и все понятно. Исключений не бывает никогда.

Обувь в погребениях не сохраняется, но известно — поляне осуждали древлян за то, что они не носили сапог, а только лапти. Северяне носили лапти из кожаных ремней, а кривичи — деревянные башмаки.

Одним словом, каждый союз племен, каждое племя в летописи Нестора — это особый небольшой народ, четко отделяющий себя от других и, в свою очередь, легко отличимый от них.

Среди восточных славян есть довольно странный племенной союз, не имеющий особого названия: словене ильменские. Все остальные племена имеют имена собственные: радимичи, кривичи, вятичи, поляне, северяне, тиверцы, уличи, бужане, волыняне, дреговичи. Все названы, у всех свои «имена». Только возле озера Ильмень, на реках Волхове, Ловати и Великой живут вовсе не ильменцы и не волховчане, а словене ильменские. Иногда летописцы именуют их еще короче — «словене». Просто «словене» — и все.

Язык ильменских словен известен — в эпоху древнего Новгорода на нем писали довольно много. Ученых поражает, какой это архаичный, древний язык, как много у него общего с языками западных славян. Этот язык сохраняет очень многое от времен нерасчлененного славянского единства.

Есть версия, что даже заселение областей северо-западной Руси шло другими путями, чем остального мира восточных славян: кроме пути через Карпаты в бассейн Днепра славяне шли с южных берегов Балтики к берегам Великой, Волхова и Ладоги.

Если это так, то словене ильменские и впрямь «сухой остаток» былого нерасчлененного славянства. По славянам ударили, разделили их на две части готы — и одни славяне двинулись на запад, другие на юго-восток. А третьи… небольшая третья группа ушла на восток другим путем — примерно той же дорогой, которой двумя тысячелетиями раньше шли, ехали на своих быках люди культур «сверленых боевых топоров».

Спустя несколько веков восточные славяне, продвигаясь на север, обнаружат близ берегов Балтики своих дорогих сородичей… Но сородичей, говорящих все же на особом языке, напоминающем язык общих славянских предков, и не осознающих себя каким-то особым племенем… Они — словене; просто словене, и все. Ситуация такая же, как если бы к греку или кельту вышел бы кто-то и назвался бы арием.

РАСКОЛЫ И ОТКОЛЫ ИНДОЕВРОПЕЙЦЕВ

У индоевропейской общности есть поразительная особенность — и она сама, и ее части редко раскалываются без остатка. Скорее от нее откалываются какие-то новые народы. А те, кто «не откололся», продолжают сохранять прежнее самоназвание, самоопределение, язык. То есть постепенно и этот «остаток» прежней общности тоже изменяется — но все же «остаток» продолжает древнюю прошлую историю, а «отколовшиеся» начинают новую жизнь — в качестве совершенно новых, новых «с иголочки» народов.

От индоевропейцев-ариев много раз отделялись группы племен — армян-урартов, греков, италиков, иллиро-фракийцев, кельтов. Все это совершенно особые группы племен, со своей собственной историей, даже без понимания своего родства с другими индоевропейцами.

Но после всех этих «отколов» удивительным образом сохранился некий «сухой остаток» индоевропейцев — культуры «сверленых боевых топоров».

Эта общность раскалывается, судя по всему, без остатка на славян, балтов и германцев.

Но вот в первых веках после Р.Х. происходит откол от прежнего славянского единства западных и южных славян. Восточные славяне сохранили гораздо больше архаичных преданий, сказок и мифов. В определенной степени они — тот самый «сухой остаток» прежних славян, сложившихся в верховьях Вислы и Эльбы.

А словене ильменские — «сухой остаток» нерасчлененного когда-то общеславянского единства уже без всякого «в определенной степени». Остаток, и все.

Области словен ильменских — будущая Северо-Западная Русь. Будущие земли Новгорода и Пскова.

Два леших идут

И беседу ведут:

«Послушай, брат ведьма…

Пойти посмотреть бы,

Как в городе наши живут».

(В. Высоцкий)

ДРЕВНЕЕ АРИЙСКОЕ ЯЗЫЧЕСТВО

Древнейшие боги ариев изменялись, соединялись, путались в разных концах беспредельного Евразийского материка. Полнее всего древнейшие представления сохранились в Индии… Ведь в Индии древнее язычество не заменило ни единобожие, ни даже мировая религия. Язычество в Индии переосмысляли теоретики и мудрецы, изменяли и приспосабливали к новым временам реформаторы, воспевали поэты, комментировали ученые… Разумеется, современный индуизм мало похож на язычество древних ариев, вторгшихся в Индию три с половиной тысячи лет назад. Но все же многое и сохранилось. Индуизм дает самое лучшее представление о том, каким было это древнее язычество.

Поразительное дело — но когда даже в современной России оживает древняя языческая культура, ее носители даже внешне становятся похожи на индусов. Прекрасный пример — Порфирий Иванов, создавший свою неоязыческую школу оздоровления. Стал он ходить по земле босиком, поклоняться камням и закатам, всерьез рассуждать о переселении душ… С длинными волосами ниже плеч, с большими глазами и темным лицом, он внешне сделался почти неотличим от индусских брахманов.

Еще легче увидеть аналогии между богами разных арийских племен.

Индусский бог неба и дождей Варуна легко узнается в облике прародителя греческих богов — Урана. Оба этих имени напоминают еще и Перуна…

Правда, и «характер», и «род занятий» этих богов совершенно различны. Творец Варуна — и мрачный подземный Уран, пожиравший собственных детей. И громовержец Перун, швыряющий молнии на дубы, скачущий по небу в колеснице.

Вообще-то предки перестарались — был у них бог неба Сварог — верховный бог пантеона, аналог Зевса и Юпитера. По некоторым данным, его имя значило «Сияющий» или «Блистающий».

Сварог был мужем Матери Сырой Земли. Той племенной матери, которую он оплодотворял дождями и которая рожала все необходимое человеку. Со своей землей человек был связан фактом рождения на племенной территории. Покойника долгое время хоронили в скорченной позе — в «позе эмбриона». Умерший уходил в лоно Матери-Земли, чтобы потом родиться снова.

Позже говорили о «женитьбе на Земле». И даже о «женитьбе на Матери-Земле». Древнейшие представления о кровно-родственном браке стоят за такими словами.

На земле клялись, положив на нее ладонь. Или брали комок земли в рот (по сей день сохранилось отчаянное, последнее: «Землю жрать буду!!!»). Это была самая страшная клятва. Нарушитель ее уже не мог после смерти уйти в лоно Матери-Земли, Мать Сыра Земля его извергала.

Если человек шел в поход, ехал с товаром — он брал с собой щепотку родной земли: чтобы племенная земля была с ним, помогала ему и на чужбине.

Звали Мать-Землю Мокошь. Кош — это жребий, судьба, счастье, а заодно и емкость, куда надо сложить добытое богатство (КОШелка, КОШелек), загнать угнанное стадо (КОШара).

Мокошь — Подательница и Хранительница жизни, Дарительница урожая, Мать Всего Сущего.

Мужем этой Матери-Земли, Мокоши, и был Сварог.

Но параллельно с ним был еще и Стрибог. Это имя значит Стрый бог — Старый бог. То есть отец богов… Прародитель богов… Слово «старый», кстати, здесь не имеет никакого негативного оттенка.

«Старый» — это старший, то есть главный. Тот, кто был раньше других и потому обладает непререкаемым авторитетом по всем законам родового общества. Вошедший в полную силу. Могучий.

Есть предположения, что изначально Прародитель богов был такой же мрачной личностью, как Уран греков. Но постепенно высокое звание Прародителя и Старика вывело его из Нижнего мира, из тьмы пещер на небо…

Стрибог оказался тесно связан со Сварогом. Похоже, в поздние времена их частенько путали.

Был еще Даждьбог, или Дажбог, — бог Солнца. Дающий бог. Податель и Даритель всех благ — тепла, света, дня, лета. Этот бог аналогичен Фаэтону греков. Он так же скакал по небу на колеснице, неся солнце.

Священным символом солнца был круг — солярный знак. Символом тепла и огня — скрещенные палочки, крест. И знак палочек, положенных в костер, и символ палочек, трением которых добывали огонь.

Если вписать в круг лучики — как спицы в колесо, — солнечный знак как бы задвигается, покатится по небу.

«Громовые знаки» на Руси считались символом Дажбога и особенно Перуна, их вырезали на самых разных предметах деревянной утвари, на наличниках, других частях изб.

Ирис в Болгарии до сих пор носит народное название перуника. Шесть лиловых лепестков с золотистыми, как молния, волосками. Своего рода природный «громовой знак».

Если палочки креста изогнуть, «покатить» крест — получится свастика. Древнейшие символы солнца, тепла, огня, самой жизни. Древнейший арийский символ, красивый и многозначный. Свастики известны в Индии, во всей Европе, в Центральной Азии. На Руси свастики изображались и на деревянной утвари, и на постройках, и на одежде. Видимо, свастика была оберегом, символ движущегося солнышка отгонял злые силы.

На небе славян быстро угнездился еще один бог космических сил — Перун. Рыжебородый бог Грозы и Молнии, с клубящимися рыжими волосами. Перун мчался по небу на белых и вороных конях, и потому черно-белая сорока — священная птица Перуна.

Ученые считают, что Перуна славяне и балты заимствовали у германцев, в первую очередь у скандинавов… У них такой бог звался Тор, или Тур. Скандинавский Тор мчался по небу на коне с восемью ногами — чтоб быстрее. Он размахивал молотом Молнийром, от ударов которого грохотал гром и сверкала молния.

Вторым оружием Тора был топор. Удар боевого топора часто сравнивался с ударом молнии или с ударом клюва хищной птицы. Да и назывался боевой топор — «клевец».

Воинственный Тор был богом кузнецов и воинов. В кузнице ведь тоже били молотом, во все стороны летели искры — как из-под ударов Молнийра.

Молот и топор были символами Перуна, священными орудиями, несущими в себе небесный огонь. Топором разрубали лавку, на которой лежал покойник: тем самым уничтожалась и смерть.

Перун был даже воинственнее Тора. Это дружинный бог, бог братства и воинской доблести.

Бог Волос, или Велес, — мохнатый, волосатый бог; в древнейшие времена, скорее всего, звероподобный. Во времена, когда славяне выделились из прежней общности, это уже скорее человекоподобный бог в звериной шкуре.

Волос — хозяин зверей, их владыка, проникнутый темной, стихийной мудростью животного. Уподобленный этому богу прорицатель — волхв — одевался в вывернутую шкуру животного.

Все боги славян гнездились поближе к небу… Волос — единственный из богов, гнездившийся в низинах, любивший пещеры и трещины в земле. Но при этом — «положительный» бог, полезный и мудрый.

Мы до сих пор «кормим», «подкармливаем» огонь. Предки делали это вовсе не в переносном смысле. Они поклонялись огню. Ученые до сих пор спорят, как звали бога Огня у славян. На мой взгляд, нет смысла угадывать это загадочное имя: индусы поклонялись богу Агни. Почти то же самое слово…

Кстати, и земля на хинди звучит как «дзумля». Древнейшие арийские слова.

Как и германцы, как кельты и италики, славяне раз в году добывали трением «живой огонь». Особый священный огонь, от которого раз в год разводили огни во всех домах.

 

Вошедший в избу клал руки на камни печи — жилища огня. Клятва на прокаленных камнях считалась почти такой же сильной, как клятва землей. В огонь уходила жертва не одному Огню, а всем богам, кроме разве что Велеса.

Во время «божьего суда» обвиняемый брал в руки кусок раскаленного в костре железа или клал руку в костер. По силе ожогов определяли — виновен ли. Виноватого, нарушителя божественных законов, огонь не брал, не хотел есть его тела. Чем сильнее ожог — тем ты угоднее Огню. Значит, тем менее виновен.

Филологи, историки, археологи много спорят — как выглядел бог Род, кем приходятся ему роженицы и главные из них — Лада и Лель. Про Леля даже неизвестно, какого он пола… То ли он Лель, то ли она Леля. А то ли оно гермафродит и можно было называть его и Лелем, и Лелью, как хочется.

Интереснее другое божество этого цикла — Ярило, или Ярила. Называют его и божеством боевой ярости, вожаком воинов, и даже почему-то богом Солнца. Мол, солнце жарило так яростно, так ярко… Солнце — Ярило. Но это — позднейшие выдумки.

Ярила — это бог половой любви, бог страсти. Фаллический бог, божество ритуального преследования, такого же ритуального сопротивления, ухаживания, совокупления, страсти. Славянский Амур — Эрот. Только греческий Амурчик, эдакий пухлый летучий хулиган, вполне по-южному легкомысленное создание, а Ярило невероятно серьезен. Это ведь очень важное дело — подбор пары, половая любовь, зачатие, рождение детей. Для всех важное дело — а для язычника важное вдвойне. Для него половые действия — религиозный акт, прямое воздействие на мир, богов и все космические силы. И выполнение воли божественных сил.

В конце апреля, в разгар весны, у рек и ручьев славяне проводили «ярилки» — обряд «умыкания жен». Веселый, озорной, но для современного человека грубоватый обряд. Принимали в нем участие и «женатики».

Порой современные люди пытаются представить предков «приличнее», чем они были. Приличность же определяется просто — соответствием духовной жизни язычника жизни современного человека. Мария Семенова всерьез уверяет читателей, что Стрибог среди всего прочего «велел каждому мужчине иметь только одну жену, а женщине — одного мужа».[4] Это, конечно, необычайно высоконравственно со стороны Стрибога, но многоженство оставалось у восточных славян бытовой нормой века до XIII–XIV, а в среде московского боярства — и до начала XVII.

По сравнению с изобилием «хороших» богов «плохих» было мало. Наверняка известен бог зла Чернобог. Неприятный бог, но какой-то неопределенный, без четко очерченных границ своей злой «ответственности».

Более понятно злое женское божество: Марана, Морана или Морена. От этого имени в русском языке много слов: мор, морок, морочить, марево, мрак. В общем, богиня тьмы, тумана, наваждения, непонятой. Похоже, и богиня болезней.

В былинном цикле про Добрыню Никитича есть такой персонаж — Маринка. Странная женщина, которой дана власть над зверями и силами природы, приваживает Добрыню. И как только смогла — колдовством превращает его в тура. Маринка в этой былине — позднее, христианское произношение более древней Морены. Очень неприятная богиня.

В весенний солнцеворот, на Масленицу, славяне сжигали чучело этой самой Морены. Зима была временем, когда злая богиня торжествует. Весной полагалось ее ритуально уничтожить.

Символом Морены было не только соломенное чучело, но и сделанный из снега и льда болван — Снежная Баба. В марте Солнце убивало Снежную Бабу — добрый Даждьбог побеждал скверную Морену.

Трогательная сказка о Снегурочке — история то ли о дочке Морены — Снежной Бабы, то ли о ее потомке от земного человека. Прибилось такое создание к людям, но весны не пережило, не выдержало тепла.

У кельтов была похожая на Морену богиня Морригана — фея туманов, зимних ночей, болезней, злобы и смерти. Позже, в V веке, кельты на латинском языке ввели в цикл легенд о короле Артуре нехороших персонажей — Мордред и Моргауза. Позднее переложение ее имени, как и Маринка.

Индусы среди прочих злобных чудовищ, дэвов, знали и Мортана, или Мортану. Это мерзкое существо выходило из болотистых джунглей по ночам, приманивало и пожирало детей.

Все это боги человекоподобные, а были и боги-чудовища. Как и у всех ариев, у славян были змееобразные божества. Самое известное из них — это крылатый дракон Змей Горыныч. У нас почему-то считают драконов типично китайскими созданиями… Но это вовсе не так! В Китай представления о водяных и воздушных драконах принесли арийские племена: самые восточные арии во II тысячелетии до Р.Х. дошли до излучины Хуанхэ. Другой вопрос, что драконы очень понравились китайцам и стали у них важной частью собственного китайского фольклора.

На Руси Горыныч водился не в реках, а больше в горах. В точности как драконы, водившиеся в горах Гарца Германии, в горных системах Британии и Шотландии. Характер у всех драконов довольно мерзкий, но западные драконы опаснее: они обожали сокровища. Чтобы накопить их побольше, драконы жгли города, нападали на корабли и караваны, губили купцов и королей. Лишь бы спереть максимальное количество золота и драгоценных камней.

В отличие от них, славянский дракон сокровищами не занимался. В основном он воровал девиц, и не очень понятно зачем. То ли сожрать, то ли с более интересными целями… Если с более интересными, то был Горыныч очень неудачлив по женской части: девицы упорно не желали с ним иметь дела. Даже под угрозой смерти! Да еще не успеет Горыныч спереть пригожую деву, как уже мчится Добрыня или другой богатырь, всячески обижает дракона. Если верить легендам и былинам, всякое похищение девицы кончалось для Горыныча трагически.

Есть в мифах и образ страшного Змея, похищающего солнце… Сказка К. Чуковского про крокодила, который солнце проглотил, — давний литературный отзвук этой истории. И остается уточнить: кто был медведь, побеждающий крокодила?

Змееборчество — классический индоевропейский, арийский сюжет. Грек Аполлон убил змееобразного Пифона в горах возле Дельф. Умирающий Пифон рухнул в пропасть, и оттуда долго еще поднималось его зловонное дыхание. Особая выбранная дева вдыхала этот зловонный дым, поднимавшийся из расщелины, и, одурманенная, начинала прорицать будущее, отвечать на важные вопросы. Знаменитый Дельфийский оракул.

Другой древний грек, Персей, убил другого дракона, морского, Этот противный дракон уже совсем было приготовился сожрать прекрасную Ариадну — прямо греческий такой, древний Горыныч. Только морской, а не воздушный.

На Руси могучим богом-змееборцем был Перун.

Впрочем, в случае Персея речь уже несколько о других змеях — тоже очень неприятных, но водных. С морскими змеями славяне дела не имели — за отсутствием моря. Про морских змеев охотно рассказывали скандинавы и греки — те индоевропейцы, что плавали по морям.

Но речных драконов знали все — и галлы, и германцы, и славяне. Еще в начале XX века на северо-западе Руси пели озорные частушки про Яшу, который почему-то лежит в реке и притом лузгает орехи и приманивает девиц. Странный довольно-таки Яша.

Что происходит, становится понятнее в самых древних версиях песен и мифов, где появляется не Яша, а Ящер. Змей такой, и лежит он в Волхове, пропускает суда к Новгороду. Или не пропускает. Плывешь по Волхову, кинь в воду жертву, он пропустит.

Ну, и девиц себе порой Ящер тоже присматривал и утаскивал в воду. Наверное, и на Руси, как в Китае, водяным драконам приносились человеческие жертвы. Это потом многое забылось, страшненький Ящер превратился в непонятного Яшу.

Интересно, что все индоевропейцы населили страшными драконами непрочные, текучие стихии воздушную и водную. Видно, не очень доверяли воде.

ОБОЖЕСТВЛЕНИЕ ВСЕГО

Все языческие системы в чем-то главном очень разные: разнятся названия обрядов и имена богов, мифологические приключения и деяния героев… Но все равно все языческие веры удивительно похожи. Ведь все языческие веры создавались людьми везде очень похожего, родоплеменного строя.

Во всех языческих религиях присутствуют одни и те же черты. Ученые давно выделили разные стороны этого явления и дали им научные названия. Важные черты всякого язычества — пантеизм, анимизм, тотемизм.

Пантеизм — язычник обожествляет природу.

Анимизм — для язычника нет неживых и неразумных объектов. Живые и разумные горы, деревья, реки, поляны, рощи, леса, камни. У всего сущего есть душа. Со всем можно и нужно договариваться. Еще греки и римляне верили в дриад — живущих в дереве девушек. Валишь дерево — и тем самым убиваешь дриаду. Если рубишь дерево, хотя бы поговори с ним, объясни, что вынужден был его срубить.

Убил зверя? Договаривайся и с ним, расскажи, что вынужден был его убить, а то и обмани — расскажи, что убил его не ты, а кто-то другой.

Буря разметала корабли персидского царя Ксеркса — и Ксеркс вполне серьезно велел… высечь море. Это противное море действительно высекли плетьми… Правда, буря от этого не прекратилась.

Тотемизм — для язычника нет принципиальной разницы между человеком и другими животными. Животные для него разумны, они осмысленно строят свои жизни, они живут своим обществом и разговаривают.

Многие язычники всерьез считают, что знают язык того или иного вида и могут разговаривать с ними. Европеец тоже может научиться подражать звукам волков, лосей или бизонов — но он вряд ли назовет это «знанием языка». А вот индеец вполне может назвать. Один старый хакас долго слушал, как я подвываю волком и какой-то волк вдалеке за холмами мне отвечает. Он похвалил меня и в то же время укорил:

— Михалыч, ты умеешь говорить по-ихнему. А вот по-нашему так и не научился.

Для него умение выть волком и разговаривать по-хакасски было почти одним и тем же.

Язычник верит, что с некоторыми видами животных связь теснее: это его родственники. Как правило, это самые яркие, красивые, умные, сильные звери, обитающие в этой местности. И самые важные в жизни язычника.

У чукчей Праматерь всего сущего родила людей и моржей. Моржи — братья людям, только живут в море. Их можно убивать и есть, но нельзя обижать и надо уважать их, как близких родственников.

Животные могут быть родственниками целого племени, одного рода или отдельной семьи. Животные могут становиться покровителями воинского отряда или данного конкретного человека. Такое животное, лично связанное с человеком, называется «тотем».

У каждого языческого народа есть свой набор священных и просто «хороших» и «плохих» зверей. Оценка зверей может очень сильно расходиться. Назвать женщину «слонихой» или «коровой» — не очень большой комплимент в России. Но для индуса это как раз комплименты. У слонов ведь такая красивая походка, а у коров — такие красивые, кроткие глаза.

А вот назвать мужчину тигром для индуса далеко не комплимент. Отношение индусов к тигру хорошо передает образ Шер-хана из «Маугли». Да, кстати, Шер-хан и означает «тигр» на хинди.

Набор священных животных отражает и общие арийские представления, и эпоху, когда они возникали, и приспособление их к месту обитания славян.

Самым священным животным для славян, как и для всех ариев, была корова.

Долгое время лошадь была менее ценным животным: на ней не ездили верхом, не запрягали. Преимущества лошади как животного более умного, способного быстрее скакать, долгое время оставались скрыты в толще времен.

Корова оставалась самым важным животным в хозяйстве. Самым большим, самым сильным и самым полезным. Арийские воины шли в бой верхом на быках. Быки тащили телегу с огромными колесами из цельных стволов деревьев.

Корова поила молоком детей — люди становились ее молочными братьями и сестрами. Корова была ходящим вокруг жилища складом мяса.

На Руси не сложилось такого же обожествления коровы, как в Индии. Но и индусское поклонение корове не совсем такое, как у древних ариев. Арии разводили коров вовсе не для того, чтобы молиться на них. Они ели мясо коров, это установлено вполне определенно. Молитвенное отношение к этому животному в Индии развивалось так, что индусу тяжело думать о говядине. Почти так же, как есть человека. Современные индусы иногда очень страдают от мысли, что их предки ели коров. Один брамин даже опубликовал в газетах объявление: если его убедят, что арии ели «мать-корову», он покончит с собой.

Забавно? Не больше чем рассказ Марии Семеновой о том, что славяне по воле своих богов были единоженцами.

Коров славяне очень даже ели. Но именно корова становится второй мамой для Крошечки-хаврошечки из сказки. Своя-то мама, человеческая, умерла, и корова заботится о девочке. Девочка ухаживает за коровой, а после ее смерти складывает ее косточки, хоронит, поливает могилку… Корова дает ей добра молодца и все, что может девушка пожелать.

Кости коров находят почти во всех местах, где приносились жертвы богам. Даже слово «каравай» происходит именно от «коровы» — так назывался ритуальный хлеб, выпеченный в виде коровы с рожками. Его ели вместо настоящей коровы.

В Индии почитают именно корову, а не быка. Бык, так сказать, муж коровы, почитается во много раз меньше. Как принц-регент при царствующей королеве.

Древние арии обожествляли и быка. Особенно предка коров, дикого быка тура. Само название этого животного явно связано с именем германо-скандинавского громовержца Тора.

Вообще водился тур на громадной территории — от Атлантического океана до Западной Сибири и от Прибалтики до Северной Африки. Были дикие туры в одних местах черные, в других темно-рыжие, с темной полосой по хребту. Самки светлее. Гаремное животное, водилось группами от нескольких особей до нескольких десятков на открытых пространствах: в степях, на полянах, в редком лесу.

Был тур стремителен, могуч, бегал очень быстро. И к тому же агрессивное животное. Громко ревел: и Соловей-разбойник ведь «ревел по-туриному», чтобы напугать Илью Муромца. На древнего человека во всех местах распространения тур производил сильное впечатление. Наверное, часто нападение тура на людей кончалось плачевно — быстрый, невероятно сильный бык весом в тонну, с длинными лировидными рогами. Его и с огнестрельным оружием не так просто остановить.

На египетских барельефах фараонов первых династий иногда изображали в виде туров, которые рогами разрушают стены вражеских крепостей. С турами сравнивали себя цари Сирии и Малой Азии. Даже Господа Бога в Библии уподобляют этому животному: «Сила тура у Него».

Славяне верили в связь тура с Перуном. Верили, что в старину туры сами выбегали из лесу в конце июня, в летний солнцеворот — чтобы люди могли заколоть их и причаститься их мясом.

В реальности откармливали специальных быков для ритуальной летней трапезы, посвященной Перуну. Вообще связь быка и воина, воинских культов очень древняя. И похоже, восходит она именно к особенностям тура — грозного и мощного бойца.

Вторым обожествляемым животным была собака. Умное, тесно связанное с хозяином животное, помощник пастуха, защитник хозяина и его стад, боевой зверь.

Собаку считали священным животным персы.

Германские племена поклонялись волкам, а некоторые считали, что от волков происходят.

Прародителей Рима, Ромула и Рема, тоже выкормила именно волчица. Волк был священным животным для римлян.

У славян слабее почитание волка, чем у германцев. Но культ собаки определенно был. И очень сильный. Давно известно, что при смене веры прежние боги становятся демонами, а молитвы — ругательствами.

И пес, и особенно сука никак не похвала на современном русском языке. Причем используется не позднее скифское слово «собака», а коренное славянское пес. И у других славян «песий сын» и особенно «сукин сын» — ругательства. Язычники-славяне поклонялись собаке и считали себя ее детьми. Славяне-христиане стали считать связь с собакой чем-то нечистым и скверным.

В польском языке большая часть ругани заимствована из немецкого и русского языков. Но вот «пся крев» — одно из немногих чисто польских ругательств. Что означает — собачья кровь. То, чем причащались, поедая мясо священного животного и выпивая его кровь, стало бранью.

Для славян характерно, что диким зверям они поклоняются меньше, чем домашним. Что собаке поклонялись больше, чем волку, корове больше, чем туру. Даже живя бок о бок с финно-угорскими племенами, славяне не сделали священным животным лося. Не обожествили оленя и зубра — при том, что следы обожествления оленя очень хорошо видны и у германцев, и у галлов.

Из множества обожествленных финно-уграми зверей славяне заимствовали разве что особое отношение к водоплавающим перелетным птицам: к лебедям, уткам, гусям. В сказке про Аленушку и Иванушку именно дикие гуси уносят Иванушку к Бабе-яге. Именно лебеди помогают хорошим девушкам в их нелегкой судьбе. Но тут два обстоятельства: перелетные птицы как бы приносят весну… И второе: славянский Фаэтон — Даждьбог — в своем пути по небу дважды пересекает воды океана. Вечером он спускается к Мировому океану с небесной тверди, проходит сквозь океан и скачет уже по ночному небу. Утром, чтобы попасть опять на небесную твердь, он опять проходит через океан. В эти моменты кони Даждьбога становятся эдакими полуконями-полуутками.

Утка, нечто водоплавающее, или фантастическая утка с головой коня стали священными животными Даждьбога и оберегом для славян. Уток или утко-коней вышивали на подолах рубах и на рукавах, вырезали из дерева на наличниках окон и коньках крыш.

Вот кому стали поклоняться из диких животных — это медведю. Само слово «медведь» явно ритуальное. Тот, кто ест мед. Лучше его не называть… А то ведь услышит и придет. Германское «бэр» — тоже не «настоящее» имя. Это звукоподражание, и довольно точное. С этим согласится каждый, кто хоть раз слышал ворчание медведя — гулкое, ворчливо-протяжное, словно бы исходящее из глубины его необъятной туши, резонирующее. Германцы предпочитали изображать это ворчание, чем называть страшного зверя.

Ученые до сих пор спорят, каково его первоначальное название. Одно из убедительных мнений, что «мишка».

Поклонялись и змеям. Как и в Индии, считали этих животных очень долговечными, мудрыми, способными многому научить. В Литве деревенские колдуньи поили молоком ужиков еще в начале XX века.

Из растений объектом поклонения стал дуб. Возможно, в III тысячелетии до Р.Х. дубы росли и на прародине ариев, на Южном Урале. Во всяком случае, для всех арийских народов Европы дуб был священен.

Особенно священными были дубы, в которые ударила молния: этим дубам, очевидно, отдал предпочтение Перун. Как правило, сожженные молниями дубы очень красивы. Обычно это одиноко стоящие, раскидистые, красивые растения. Под такими дубами собирались на народные собрания, сходки воинов, под ними поедали священных бычков Перуна.

ЧЕЛОВЕК

Язычник почти не отделяет человека от других живых существ. Разница между человеком, животным и той же горой или рекой осознается довольно слабо. Смерть уводит человека — а также самая душа вполне может вселиться в животное или рощу. Учение о переселении душ в индуизме достигает самого сложного, самого яркого развития. Но это только доведение до предела типичных представлений язычника за тысячи лет развития язычества у культурного и образованного народа.

Если человек не значительней животного, с ним можно и поступать так же.

— Утка — это такой люди, — говаривал Дерсу Узала, знаменитый проводник Арсеньева.

Но это имеет и обратный смысл. Если утка — это «такой люди», то ведь и люди — это «такой утка». В каких-то случаях человека тоже можно убивать и есть.

Такая душа вообще не особенно важна; важнее роль, которую играет человек в мире себе подобных. Вырос мальчик, и ему дают новое имя. Прошел обряд посвящения во взрослые мужчины, инициацию, — новое имя. Совершил подвиг — опять поменял на достойное. Сам человек решил, что теперь он какой-то другой, — и взял еще одно имя, четвертое.

Рождается человек — это для язычника вовсе не индивидуальная личность, уникальная, пришедшая в мир один раз. Вернулся умерший. Полежал в матери-земле в позе эмбриона и вернулся.

Умер человек. Это не навсегда, он вернется. Судя по многим признакам, славяне верили в переселение душ. И хотели, чтобы хороший, яркий человек вернулся в облике своего внука или правнука.

Было желание очистить умершего в пламени погребального костра. Бог Огонь поедал плоть, освобождая душу. Вместе с умершим могли уйти те, кто его знал и любил. Самоубийство на могиле мужа считалось высшим проявлением супружеского долга со стороны вдовы. Таких вдов очень уважали.

Над останками знатного покойника насыпали курган — памятный знак.

МАГИЯ

Язычник живет в мире вечного повторения, в мире циклов. Как повторяется год, как сменяются поколения, так повторяются эпохи в истории. Золотой век, когда люди были сыты и счастливы, сменяется серебряным, а серебряный — медным. Медный век сменил железный, самый жестокий и грубый. Но он уйдет, и опять просияет золотой.

Афинское народное собрание признало учение Сократа вредным и опасным для молодежи. Сократу предложили или уехать из Афин на десять лет, или покончить с собой. Сократ не захотел уезжать и выпил яду — сока цикуты.

Когда плакали ученики Сократа, окружая умиравшего учителя, он сказал им:

— Что плачете, глупые? Пройдут века, и опять вы сядете вокруг меня.

В это верили. Уже родился Гераклит, создатель диалектики. Он уже сказал, что нельзя два раза войти в одну реку. Но массовое сознание оставалось цикличным, оно изменилось много позже.

«Что было, то и будет. Род приходит, и род уходит, а земля остается вовеки. Возвращается ветер на пути свои», — так писал признанный мудрец, библейский царь Соломон, три тысячелетия назад. Он тоже еще не знал, что нельзя два раза войти в одну и ту же реку…

Под словами царя Соломона подпишется всякий язычник.

Мир дает что-то — и если хочешь удержать, надо отдать что-то свое миру. Отсюда и идея жертвоприношения. Чем ценнее то, что получаешь, тем более ценное надо отдать. Потому и приносились человеческие жертвы при закладке крепостей и храмов. Избранные в жертву вовсе не обязательно боялись и рыдали. Часто они шли на смерть с гордостью — как люди, отдающие себя на благо всего рода и племени. Да и ценность индивидуальной жизни язычника совсем не такова же, как для нас.

Гибель воинов в бою виделась тоже своего рода жертвой. Как и гибель девушек, отданных водяному дракону или задушенных перед могилой умершего вождя.

Язычник верил: если хочешь чего-то от мира — надо совершить похожее действие. Нужен дождь? Лей на землю воду, вызовешь дождь. Лучше всего, если воду будет лить кто-то, у кого есть договор с высшими силами, — жрец-волхв. Его магические действия будут сильнее.

Нужно плодородие земли? Тоже надо совершить нечто подобное. «Ярилки» были важны и для будущего урожая. Люди занимались любовью и зачинали детей, показывая пример самой земле. И много позже, уже в Средние века славяне совокуплялись на полях после вспашки, перед севом и после сева. Чтобы поле родило. Такой же обычай был у греков и римлян. Получив свой надел земли, молодая пара должна была заняться любовью на своем поле. Иначе земля не родит!

ПОЧЕМУ ЭТО КОНЧИЛОСЬ?

Так и жил языческий мир славян семь-десять веков. Очень не похоже на наш мир. Мы невольно приписываем свою собственную психологию предкам: или просто многого не знаем, или очень уж хотим, чтобы предки были «получше». Они были совсем не плохими, но на нас очень не похожи.

Языческая Русь жила, очень плохо зная окружающий мир. Почти без идей и представлений, привязывающих ее к остальному миру, и даже почти без таких, которые скрепляли бы саму Русь. В Перуна и Сварога верили все… Или почти все. Но для сотен тысяч крестьян, разбросанных по колоссальной стране, важнее были местные боги и божки, местные дела и настроения. Жили по вековым обрядам и обычаям, даже не особенно вникая — что они делают и почему. Но твердо зная: делать надо так и только так!

Каждый год летели на север птицы, и надо было сжечь чучело Морены, слепить снежного болвана, а потом испечь из последнего хлебца прошлогоднего урожая изображения носителей весны — жаворонков. Надо было хорошенько посовокупляться на «ярилках», привлекая плодородие земли, и надо было приготовить все необходимое для сельскохозяйственного года. Надо было начать сев, выгонять в зазеленевшие луга отощавший за зиму скот и не забыть отблагодарить богов за то, что весна наступила. Люди все делали правильно, приближая весну своими магическими действиями. Но ведь и боги не оставили людей навсегда во власти злой Морены.

Шло лето с полевыми работами, и раз уж не выбегают сами туры, приходилось есть откормленных домашних бычков под спаленными молнией дубами, отмечая летнее солнцестояние, самые долгие дни года.

Шумели грозы — Даждьбог и Перун хотели, наверное, что-то сказать человечеству. Или это папа Сварог оплодотворял маму Землю.

Собирали урожай, начинали готовить снаряжение для осенней охоты… Опять благодарили богов, выполняли вековые ритуалы. В избы заходили свахи, клали руки на камни печей и хвалили свой «товар». С ритуальными словами, которые произносят, не думая, договаривались о браках, сговаривали детей.

По стародавним обычаям справляли свадьбы, на которые варили пиво и готовили еду опять же по заветам веков. Даже не думая, не помышляя отступиться.

На время опять побеждала Морена, летели первые белые мухи, приходилось надевать кожухи и теплые рубахи.

Весь этот год умирали люди, и в одних местностях надо было их сжигать и насыпать курганы. А в других надо было венчать умершего с матерью-землей, погребая на деревенском кладбище. Тоже по вековечным обычаям, под присмотром предков и богов на погосте.

Так шел год за годом, и каждый год был нетороплив, раздумчиво долог, каждый день в нем тянулся бесконечно. А время летело, не отмеченное событиями, кроме рождений и смертей. Неизменно возвращалось все то же самое, нового не бывало от веку, и ничто не звало за горизонт.

Действительно, вот мы говорим о рождении государственности у восточных славян, о рождении Новгорода Великого и Киевской Руси. А сколько людей строили государственность Древней Руси? Ну, несколько десятков… от силы — несколько сотен человек. Помогали им несколько тысяч — дружинники.

Еще несколько тысяч — население городов, профессиональные ремесленники и торговцы. Сколько людей каждый год проходило по знаменитому пути «из варяг в греки»? Те же несколько тысяч. Эти хоть видели истинные пространства Руси, ее различия в разных частях, ее громадность.

А жило-то на Руси не 20 тысяч человек, а по разным расчетам от 700 тысяч человек до миллиона.

К X веку назрел момент, чтобы осмыслить себя как некое единство. Осознать, в чем они общность, и в чем противостоят остальным. Просто слишком много людей стало жить в этом пространстве, слишком тесными сделались их отношения. Племенной быт вступал в противоречие и с ростом экономики, и с ростом государственности.

Язычество не дает такой возможности.

Мне возразят: а индуизм? Индуизм — результат вековой кодификации язычества, сведения его в какую-то разумную систему. Индуизм — это пример вековой работы по соединению разных языческих вер разных племен.

Тем более, Русь тоже возникала как государство не одних только славян.

МНОГОНАЦИОНАЛЬНАЯ РУСЬ

Древняя Русь состоялась как многонациональное государство потомков варяжского князя Рюрика. Рюрика в Старую Ладогу призвали, строго говоря, не славяне, а союз славянских и финских племен. В древнейшей русской летописи, «Повести временных лет», сказано: «И идоша за море к варягом, к руси…. Реша руси чюдь, словени и кривичи и весь: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Да поидъте княжит и володети нами».

Чудь и весь — вполне определенно финно-угры.

И позже на территории Руси, кроме 12 славянских племенных союзов, жили и племенные союзы финно-угров: меря, весь, мещера, мурома, чудь были ничем не «хуже» славянских.

Про как будто славянский племенной союз вятичей, самый непокорный и дикий, вообще трудно сказать, «чей» он в большей степени: союз включал не только славянские племена и роды, но и много финских племен и родов.

Рюрик сначала княжил в Ладоге. Это было княжество с очень сложным составом населения. Уже в XI веке жена Ярицлейфа Скупого (Ярослава Мудрого, как назвал его Карамзин), получила Ладогу и приладожский край в свой удел. Ирина-Ингегерд, жена Ярицлейфа, князя-конунга всея Руси, была дочерью первого общешведского конунга Олафа Шётконунга. Ладожское ярлство было населено в основном славянами и чудью, оно вполне определенно входило в Древнерусское государство. Но управлял этим ярлством родич Ингегерд, ярл Рёнгвальд. Это варяжское ярлство опиралось на такие мощные по тем временам крепости, как Адельгьюборг (Ладога) и Алабор (Олонец).

В 860 году варяги захватили Новгород.

В 862 году родственник Рюрика, Олег, завоевал южные пределы Руси. Мы не знаем, был ли Олег сыном Рюрика, его родственником или одним из его воевод. Мы знаем, что Олег привез в Киев малолетнего князя Ингвара-Игоря и что от Игоря, потомка Рюрика, пошла династия Рюриковичей, первых князей Руси.

Олег привел к Киеву племенные ополчения словен ильменских, кривичей, мери и чуди. Напомню — словене ильменские и кривичи говорят на понятных друг для друга, но разных языках. Они иноплеменники друг для друга. Олег бросил на Киев многоплеменное войско славянских и финно-угорских народов, покоренных варягами.

Дружина же Олега состояла в основном из людей с именами Фарлаф, Свенельд или Рогволд. Ратибор и Всеволод тоже упоминаются… Но славян явно не большинство, и само имя Олег — скандинавское, как и Игорь.

862 год большинство историков считают временем возникновения единого русского государства.

В северной и северо-западной части этого государства жило множество варягов-скандинавов. Настолько, что в Старой Ладоге и Новгороде были целые варяжские кварталы.

На юге Руси жило так много степняков, что тюркскую речь понимали очень многие. В 968 году через лагерь печенегов из осажденного Киева смог пройти некий «отрок». Этот «отрок» (мы даже не знаем его имени!) так и шел через лагерь, все спрашивал по-печенежски, не видал ли кто его коня… Только когда храбрый юноша прыгнул в воды Днепрa, печенеги сообразили, что к чему. Видимо, парень совсем неплохо умел говорить по-печенежски.

В Тьмутаракани у князя Мстислава чуть ли не половина дружины была половцами или осетинами (прямыми потомками сарматов).

Все это многоплеменное скопище объединялось только общей династией князей. Но общей идеи у них не было, все племена и народы были язычниками и поклонялись своим племенным богам.

ВЫБОР

Необходимо было как-то идейно объединить их всех и противопоставить остальным. Для этого следовало принять любую из мировых религий. Тогда появилась бы принадлежность всех исповедующих эту религию к единоверцам. Та принадлежность, которую и называют цивилизационной. В этом случае Русь присоединилась бы к одной из мировых цивилизаций: христианской, мусульманской или буддистской.

Можно было бы создать, придумать свою собственную мировую религию. Тогда Русь стала бы или особой цивилизацией, или центром такой цивилизации.

А можно было пойти другим путем — как раз тем, которым пошли индусы. То есть путем кодификации язычества, постепенного упорядочивания вер и верок всего многоплеменного многообразия Руси. На основе славянской религии, вероятно, — примерно как вера ариев сделалась основой индуизма.

Такая работа, кстати, тоже могла привести к рождению особой русской цивилизации.

ПОПЫТКА КОДИФИКАЦИИ ЯЗЫЧЕСТВА

Эта попытка кодификации язычества связана с именем Владимира Святославича. По порядковому номеру он четвертый князь объединенной Древней Руси после деда Игоря, бабки Ольги и отца Святослава. Он — шестой князь династии Рюриковичей — если считать первым Рюрика, а вторым — непонятного Олега.

Год рождения Владимира неизвестен. Вероятнее всего, он родился между 955 и 960 годами. Еще при своей жизни Святослав разделил земли между сыновьями. Старший, Ярополк, взял себе Киев, второму, Олегу, отец отдал землю древлян, а Владимира отправили в Новгород.

После смерти Святослава, как это обычно и бывает, началась междоусобица. Олег погиб, а Владимир со своим верным дядькой Добрыней бежал «за море» — то есть явно в Скандинавию. Через три года он возвращается с варяжскими дружинами. Варяги и новгородцы входят в Киев в 980 году — что характерно, без боя. С их помощью Владимир отбил государство отца у старшего брата Ярополка.

Отец двенадцати сыновей от разных жен, Владимир посадил в Новгороде старшего сына — Вышеслава. Именно старшего! Только после смерти Вышеслава в Новгороде сел Ярослав… У Ярослава сложились особенно хорошие отношения с новгородцами.

Конец Владимира тоже связан с Новгородом, как и начало.

Став новгородским князем, в 1014 году Ярослав отказался давать отцу дань — две тысячи гривен. Понятно, это не было его личным решением. Не просто скверный мальчишка не захотел слушаться папы, а Новгород не желал давать свои денежки в Киев.

Владимир страшно разгневался и готов был идти войной на непокорный Новгород. Русь оказалась на краю киево-новгородской войны, но тут в 1015 году Владимир умер (от злости? Летопись молчит о причинах).

Святой равноапостольный князь Владимир вошел в историю как креститель Руси и проводник христианства. Но жизнь-то он прожил как язычник.

Число его жен называют разное — от 15 до 30. Четверо из этих бесчисленных жен были скандинавского происхождения, остальные и касожками, и болгарками, и славянками… Любвеобильный он был, святой равноапостольный князь Владимир.

Одна из его жен — Аллогия (или Аурлогия) жила и правила в Новгороде! Скандинавские саги называют ее колдуньей, и якобы именно из-за этого она могла предсказать великое будущее будущему христианскому святому. Святому Олафу. Как будто прорицательницами были и некоторые из других его жен. В общем, христианская семейка.

Этот вот удивительный святой сумел совершить немало славных дел.

Именно он ликвидировал племенные княжения, сплотив Русь политически.

В 980-м Владимир создал общий славянский пантеон.

Само слово «пантеон» — греческого происхождения. От «пантеос» — все, и «теос» — боги. Так называли места или храмы, посвященные одновременно всем греческим богам.

Владимир вряд ли хорошо знал греческий язык, но создавал он именно такое место. Он выбрал район пещер — «печер» — под Киевом. Эти «печеры» традиционно служили местом для отшельников. Сидели эти отшельники в них, а крутые откосы горы над Днепром — отличное место для капища. Владимир велел снести в это место все болваны всех племенных богов.

КАПИЩА

Само расположение главного капища говорит о многом. Дело в том, что деревенские погосты — поляны с болванами (деревянными изображениями богов) ставились на возвышенных местах, но поблизости от деревни. Тут же располагались и кладбища. Волхвы старались жить подальше, в чаще леса, в местах особенных и немного жутких — например на болотах.

Велесу поклонялись в пещерах, ямках и низинах.

Ящеру, соответственно, у вод.

Вот Перуну поклонялись на вершинах холмов, на высотах. Само расположение погоста означало — главным здесь будет Перун. Был этот идол в два роста человека, из сожженного молнией дуба. И были у него золотые усы и серебряная борода. Стоял этот идол на самом высоком месте.

Перед болваном Перуна поставили алтарь в виде каменного кольца, и было у этого алтаря то ли шесть, то ли восемь «лепестков». На алтаре приносили в жертву быков и телят. Как будто бы и людей… Но более поздние информаторы были христиане, они могли и преувеличить степень жестокости и дикости язычников.

Остальные болваны располагались ниже Перуна, позади него и полукругом. В числе болванов было и изображение Хорса — бога откровенно южного, иранского происхождения. И изваяния богов финских родов и племен.

Само собрание всех богов в одном месте наверняка шокировало и пугало многих. Язычники — очень толерантные люди в том смысле, что спокойно относятся к вере других. Но им очень не нравится, когда племенных божков смешивают или путают с другими.

Пантеон делали греки… Для своих богов. Для тех, которым поклонялись во всех городах-государствах Греции.

Римляне создали храм, который так и назывался: Пантеон. Но тоже именно для богов Рима. У римлян хватало такта не ставить изваяний богов покоренных ими народов ниже своих.

На Востоке завоевателям такта порой не хватало. Еще в Вавилон везли статуи богов завоеванных амореев из Арама (современная Сирия) и Аккада. А когда одолели ассирийцы, они вывезли всю коллекцию богов из Вавилона в Ниневию.

Стоило вавилонским царям победить ассирийцев, как они повезли статуи богов из поверженной Ниневии обратно в Вавилон. И объясняли: «Мардук победил своих врагов, пленил их, заточил у себя в крепости». Смысл помещения болванов в одном месте с Перуном, но позади и ниже него, был превосходно ясен язычникам.

Конечно, такой пантеон, общее капище еще не означает сведения в строгую систему представлений и верований язычников. До кодекса всех богов еще далеко…

Если Владимир хотел создать нечто вроде русского индуизма, эдакий «русизм», ему предстояло выработать нечто похожее на творения современных неоязычников. Это у Буса Кресеня и прочих современных деятелей Змей Горыныч оказывается внуком Бабы-яги, Даждьбог — внуком Сварога, Утренняя Заря — дочкой Перуна и так далее. Кто чей родственник — ничуть не более важно, чем вопрос, кем приходится Афина Паллада Зевсу — внучкой, дочкой или падчерицей. Главное, чтобы все было логично и отвечало основной идее…

Такая работа требует усилий не одного князя Владимира и даже в основном не князя. Но путь начат в 980 году, и пройти этот путь вполне можно. По крайней мере, теоретически тут нет ничего невероятного.

Лишь только собрался пойти он на вы

Громить неразумных хазаров,

Как вдруг набежали седые волхвы,

К тому же разя перегаром.

(В. Высоцкий)

ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ?

Христианизацию Руси подают обычно как железную неизбежность. Ну, не могло быть иначе! А почему, собственно? Индия оставалась языческой страной всю свою историю. Африка тоже. Индейцы и Южной и Северной Америки были язычниками до насильственной христианизации колонизаторами. Сегодня некоторые индейские племена пытаются вернуться к язычеству, как к племенной идеологии. И в культуре народов Юго-Восточной Азии много языческого, особенно островов Индонезии.

Вообще-то, называя районы Земли, где живут язычники, я называю вовсе не самые развитые, передовые области. Периферия цивилизации. Отсталые, диковатые страны, которые вечно кто-нибудь завоевывал.

Так же точно и в самой старушке Европе. Языческие страны лежат на самой ее периферии, малокультурные и малоинтересные кому-то. Из этих стран порой выплескиваются варварские нашествия, у берегов христианских государств появляются ладьи викингов. Но они потому и появляются, что в нищей, дикарской Скандинавии жрать нечего.

А в исторической перспективе получается так, что язычники всегда проигрывают христианам.

ПРИМЕР ГЕРМАНЦЕВ

В германском мире саксы больше других племен сопротивлялись христианизации. Результат их войны с Карлом Великим в конце VIII века — истребление десятков тысяч язычников, покорение Саксонии огнем и мечом, гибель всей саксонской цивилизации. Крестившись, саксы потеряли бы или сильно изменили часть своей культуры. Но сохранились бы и физически, и политически.

В Скандинавии еще в X веке миссионеров убивали или продавали в рабство. Короли пытались ввести христианство — как норвежский король Хокон I (935–961). Их потуги вызывали такие взрывы сопротивления, что попытки приходилось останавливать. Скандинавию христианизировали только в XI–XII веках — позже, чем Русь. И с большими человеческими потерями.

ПРИМЕР ЗАПАДНЫХ СЛАВЯН

Все земли к востоку от Эльбы-Лабы и до Одры-Одера давно видятся нам как коренные немецкие земли… Тогда как еще в X веке здесь обитали лютичи, бодричи (ободриты), лужичане — славянские племена. Немцы хорошо знали их, и случалось, Карл Великий использовал славянские племена как союзников, ограждал свою империю от их набегов, мстил за убийство «своих». Но что характерно — в свою державу их земли не включал, своими подданными не делал. Карл Великий считал, что восстанавливает Западную Римскую империю… Что-то удерживало императора от того, чтобы считать славян частью этой империи.

В X веке полабские славяне и славяне Центральной Европы оказываются в зоне влияния западнохристианской цивилизации. И в зоне действия Drang nach Osten — хищного напора немцев на восток. Ширмой для «дранга» часто оказывался Крестовый поход — ведь немцы-христиане завоевывали земли славян-язычников.

Первый раз завоевал земли славян по реке Лабе Оттон I в середине X века и создал там несколько пограничных графств. Уже в 983 и 1002 годах славяне восстали и обрели независимость.

Опасный враг заставлял объединяться в государство. В 1044 году князь бодричей Готшалк объединил бодричей, лютичей и поморян в единую Вендскую державу. При Готшалке и его преемнике Крутом (1066–1093) Вендская держава могла отбивать катящиеся с запада волны «дранга нах остен».

Проблема в том, что внутри самой себя Вендская держава не была ни прочна, ни монолитна. Внутри ее самой — раскол, борьба язычников и христиан. Одни славяне готовы были принять крещение, другие готовы были воевать до последней капли крови, лишь бы никогда не надевать креста.

Державу разрывал на части местный сепаратизм отдельных племен. У каждого племени были свои боги. Дети других богов оставались иноплеменниками.

Новый король Вендской державы, славянин с немецким именем Генрих, сын Готшалка, призвал немецких епископов: крестить насильно! Результатом был только новый, еще более жесткий, раскол на христиан и язычников. Измученная внутренними распрями, Вендская держава, спотыкаясь, шла к своей гибели и окончательно распалась около 1129 года.

В 1147-м саксонские князья Генрих Лев и Альбрехт Медведь начали новый Крестовый поход. Князь бодричей Никлот нанес рыцарям ряд поражений, сжег Любек, построил крепость Добрин, заключил перемирие. Но ведь ничто не изменилось: сильным западным герцогствам, опиравшимся на поддержку всего христианского мира, по-прежнему противостояли разобщенные языческие племена.

В 1160 году война вспыхнула вновь: Генрих Лев заявил, что Никлот нарушил условия мира. Правда ли это? Кто знает…

Никлот погиб в одной из стычек на границе, а к 1170 году земля лютичей стала основой графства Бранденбург. Земля бодричей — основой графства Мекленбург.

Липовый город, Липск, стал Ляйпцигом. В России этот город называют почему-то «Лейпциг» — произнося «е» вместо «я». Бранный Бор стал Бранденбургом; Мишны — Мейсеном (тем самым — мейсенский фарфор). Берлин образовался из двух славянских поселений, в 1307 году слившихся вместе.

Территория Германии увеличилась вдвое, на новые земли хлынул поток переселенцев, а славяне оказались очень быстро онемечены. В XVII–XVIII веках немецкие ученые будут записывать последние слова и фразы на языках лютичей и бодричей. Язык лужичан проживет дольше, и у немецкого писателя Эрика Шриттматтера, который сам говорил, думал и написал несколько книг на немецком языке между 1930 и 1960 годами, был дед, который еще мог сказать несколько слов по-лужицки.

А на землях славян к востоку от Лабы, на этой второй Германии, по размерам больше первой, выросли большие княжества, в которых власть князей была несравненно сильнее, непререкаемее, чем на западе той же Германии. Города на востоке имели меньше привилегий, крестьяне оказывались бесправными крепостными. По словам Киплинга, «десять заповедей не имели силы к востоку от Суэца». Ну, а римское наследие не имело силы к востоку от Лабы. То есть имело, конечно, но эдак слабенько и временами едва теплилось.

На примере западных славян хорошо видно, как для племен и народов самым важным, самым судьбоносным событием становится принятие христианства.

Как бы ни относиться к Drang nach Osten, факт остается фактом — германское нашествие окончилось плохо только для языческих племен. Польша и Чехия крестились, и они сохранились в истории. Это полабские славяне ушли из исторического бытия упорными язычниками.

В 1169 году мекленбургские рыцари разрушили общее для них святилище Арконы (на острове, который славяне называли Руяна, а немцы — Рюген). К этому времени чехи уже 200–250 лет были христианами; поляки — почти 200 лет. Получается — больше двух веков полабские славяне упорно не принимали нового, и даже князья с христианскими именами и титулами королей ничего не смогли изменить.

Может быть, католицизм слишком сильно ассоциировался с агрессией иноязычных, инокультурных пришельцев? Возможно, племенные боги воспринимались как знамя сопротивления? Очень может быть. Но это уже ничего не меняет. Язычество тех, кого завоевывают, делало агрессию морально оправданной.

Язычество же разобщало. Против всего христианского мира каждое племя, чуть ли не каждый род взывали только к «своим» племенным богам, искали идеала только в уходящей старине — оказываясь во все более изменившемся, все сильнее отошедшем от этой «старины» мире. И проиграли, как тремя столетиями раньше — саксы.

Не парадокс ли, что христианизировали полабских славян саксонские рыцари — сами жертвы Крестового похода Карла Великого?!

Точно так же вся Северная Польша, все языческое прусское Поморье были сравнительно легко завоеваны крестоносцами. Как и языческие племена эстов, латов, латгальцев. Там, где идеалом служила только племенная старина, где призывались только местные, племенные боги, — там крестоносцы проходили, как нож сквозь масло.

Консолидация нескольких племен под властью Пястов, конечно же, усиливала позиции поляков. Болеслав Храбрый на рубеже тысячелетий полностью остановил немецкую агрессию против Польши. Но ведь и Вендская держава отнюдь не была игрушечной. Мечи бодричей и лютичей тоже были из железа, и не раз удавалось им нанести серьезные поражения нападавшим.

Так что совершенно неизвестно, как сложилась бы судьба и поляков, не начнись христианизация страны и народа — еще при Мешко I, с 966 года. И чехов, не крестись они в IX веке.

Факт есть факт: все племена западных славян, не принявшие христианизации, исторически погибли и были онемечены. А те, кто пошел по пути христианизации, избежал гибели.

Это повторилось и с балтскими племенами пруссов и литовцев (жемайтов, аукшайтов, ятвягов). От упорных язычников — пруссов осталось только название страны. Жмудь оказалась завоевана немцами, хотя и с огромным трудом. И неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба аукшайтского Великого княжества Литовского, не пойди оно на Кревскую унию с Польшей (1385 г.) и на принятие католичества в 1387 г.

ОПЫТ ЛИТВЫ

Впрочем, с Литвой все не так просто. Литовцы — и жемайты и аукшайты — упорно коснели в язычестве до XIV века… Что не помешало этим язычникам создать такое государство, как Великое княжество Литовское и Русское.

Там, где много лесов, общественное развитие как-то не особенно торопится. Насколько не спешат люди в глуши литовских пущ, говорит такой факт: железные изделия появились в Литве еще в V веке до Р.Х., но местные железные руды начинают разрабатываться почти тысячелетием позже — в IV–V веках по Р.Х. Да, в лесах не спешат. Ведь лес с его целинными почвами, рыбой, зверем, древесиной сам по себе огромный природный ресурс.

Цивилизация, конечно, неизбежна, все идет к ней. Но это очень медленный процесс, и совершенно неизвестно, сколько времени он шел бы еще, если бы не внешние факторы.

И действительно, еще в IX–XI веках в Литве цивилизация, строго говоря, не началась. Нет еще государства, торговых городов, школ, знати, каменных сооружений, письменности. Есть только племенные союзы, «земли», которые постепенно становятся государствами. Есть племенные вожди, которые все быстрее становятся князьями (как говорили на Литве, кунигасами). Среди кунигасов выделяются «старейшие» — кунигасы самых крупных земель — Деллтувы, Каршувы, Летувы. Самые крупные города — Тракай, Кернаве — начинают превращаться в города с торгово-ремесленным населением.

Уровень развития Литвы в это время примерно такой же, как на Руси веке в VII–VIII, тремя веками раньше.

В роли одного из внешних факторов выступила Русь, для которой цивилизация уже началась. Пример соседа всегда заразителен, особенно если с этим соседом можно торговать.

Но в роли самого главного внешнего фактора выступили немецкие рыцари. Папа Иннокентий III провозгласил Крестовый поход против прибалтийских язычников. Целые духовные ордена — Меченосцев, Тевтонцев, Ливонский орден — идут на литовские леса. И с запада, и от захваченных на побережье опорных пунктов типа Риги. Крестоносному войску помогают рыцари из Дании, наемники из разных немецких земель, из Франции.

С одной стороны — современная для того времени армия, прекрасно вооруженная и обученная, спаянная жесткой дисциплиной. Армия, многие солдаты которой прошли войну на Переднем Востоке, имеют опыт других войн. Эта закованная в сталь, мечущая арбалетные стрелы армия опирается к тому же на ресурсы чуть ли не всей католической Европы.

С другой — разобщенные полупервобытные племена, чьи воины-хлебопашцы не сравнимы с профессиональными солдатами Европы ни по выучке, ни по вооружению. Только что они покоряли куршей и латов, железным сапогом топтали острова Саарему и Хиуму, ловили в рабство круглоголовых молчаливых эстов. Таких же, как литовцы, вряд ли лучше.

Казалось бы, и литовская земля обречена, как все прибалтийские земли. Но, как часто бывает в истории, на передний план выступили факторы, которых никто не ожидал, и они-то, эти совсем новые факторы, и оказались самыми главными.

Перед лицом общей опасности литовские «земли» стремительно объединились. Вот он, первый, крайне важный фактор. Один из «старейших» кунигасов, кунигас государства Летувы, Миндаугас, которого на Руси называли и называют Миндовгом, сумел покорить все остальные «земли» и стать общим кунигасом всей Литвы.

Когда родился Миндовг, неизвестно. Правил он с 1230-х годов, а с 1240-го и возникло единое государство.

Железной рукой объединил литовские земли Миндовг: Нальшанскую, Жетувскую, Жемайтскую, часть Ятвяжской; начал включать в состав своего государства и некоторые русские земли: Черную Русь с городами Слоним, Новогородок и Волковыск.

Своей столицей Миндовг сделал Новогородок в более цивилизованной Руси; Так Святослав хотел перенести столицу в Переяславль-на-Дунае. Так вождь франков Хлодвиг перенес столицу в старый галльский город Суассон.

В 1236 году войско меченосцев вторгается в Литву, но противостоят им уже не ополчения отдельных «земель», а мощная централизованная армия князя Миндовга. Под Сауле (Шауляем) орден терпит поражение… да такое, от которого он уже никогда не оправился.

Сказался, конечно, и еще один, тоже никем не ожидаемый фактор… Литовцы оказались очень хорошими воинами. Мало того что рослыми и физически сильными (что тоже немаловажно в эпоху холодного оружия), но и стойкими, дисциплинированными, отчаянными, упрямыми.

Возможно, для кого-то из читателей мои слова прозвучат почти что как слова расиста, но что поделать! Разные народы рождают и воспитывают воинов очень разного качества.

Позволю себе маленькое отвлечение. Британцы прошли всю Индию огнем и мечом и нигде не встретили особо ожесточенного сопротивления. Таково уж мировоззрение и мироощущение индусов (если нужно модное иностранное слово, пожалуйста: таков менталитет индусов), что даже члены традиционно воинских каст не проявляли особого боевого неистовства. Как иногда говорят, индусы «невоенный» народ.

А вот при своем вторжении в Непал британцы вдруг потерпели поражение от маленького народа гуркхов. В конце концов и Непал в 1814 году капитулировал, но победа досталась британцам очень нелегкой ценой. Гуркхи уступали британцам и даже местным солдатам-сипаям в выучке, вооружении, очень часто и в здоровье — в конце концов, в сипаи брали самых выносливых, рослых и крепких, а гуркхи были плохо вооруженным, не очень сытым народом, который шел в бой под руководством деревенских старост. Но выкашиваемые артиллерийским огнем, размахивающие дедовскими мечами гуркхи заставили британцев себя очень и очень уважать. По определению генерала Макферсона, «эти коротышки дрались, как черти в аду» и заставили британцев принять, что называется, нетривиальное решение.

Подписывая договор с раджой Непала, британцы особо оговорили очень важный для них пункт: право вербовать в свою армию гуркхов. И вряд ли разочаровались: гуркхи оказались лучшими солдатами, какие служили британской короне. В некоторых случаях они превосходили и британских солдат своим мужеством, дисциплиной, боевыми качествами. В здании Британской империи есть несомненная заслуга гуркхов. А вот заслуги других народов Индии в этом нет, что тут поделать!

Потому что есть на свете народы военные и невоенные. Вот сведения из менее экзотических мест: в 1230–1283 годах Тевтонский орден завоевывает земли пруссов и западных литовцев, в XIV веке — эстов, ливов, латов, куршей. Вся языческая Прибалтика покоряется немцам. Но попытка завоевать народ Миндовга сразу же приводит к поражению. Умывшись собственной кровью в 1226 году, крестоносцы вынуждены остановиться.

Аукшайты оказались отчаянными воинами. А их кунигас Миндовг был порою не только умен, но и хитер. Хочется сказать — хитер, как всякий язычник, еще не знающий, что лгать нехорошо. Он умел ждать нужного момента, а до него — лавировать, уклоняться и врать.

Тевтонский орден создан, чтобы нести свет христианства? Отлично! Тогда Миндовг примет христианство и сам будет христианизировать свою страну! В 1250 году Миндовг заключает с Тевтонским орденом мир, а в 1251-м принимает католичество. Не очень молодого кунигаса окунают в купель… и теперь агрессия против него и его земель уже вовсе не бесспорна, уже лишается идеологического оправдания: «необходимости» христианизировать язычников.

Но вот 13 июля 1260 года при озере Дурбе войско доброго католика Миндовга встречается с войском других добрых католиков — с объединенным войском ливонских, прусских, датских крестоносцев. Скажем коротко — войско доброго христианина Миндовга, совсем недавно принявшего католичество, наголову разбило крестоносное воинство. Настолько наголову, что в схватке погибли магистр Ливонии Бургард и маршал Пруссии Генрих Ботель.

Помогли «свои», бывшие в войске немцев. Крестоносцы вели с собой много людей племени куршей, которых они называли куронами. Курши — племя, родственное литовцам, жили вдоль побережья Балтики, в самых «янтарных» местах. Куршская коса, на которой добывается 99 % всего мирового янтаря, — их племенная территория. В армии крестоносцев курши были на положении обозных мужиков, прислуги, саперов, вспомогательных войск. Убедившись, что орден может и не выиграть, «союзники» взбунтовались и нанесли немцам удар в спину.

После поражения немцев тут же восстали куроны-курши, эсты, жмудь и пруссы. Эти восстания, естественно, всячески поддерживались Литвой и не давали немцам завоевать новые земли, заставляя замирять уже захваченные. Миндовг же, добившись своего, преспокойно отрекся от христианства. Язычник, что тут поделать.

Но от борьбы с рыцарскими орденами крестоносцев он и не думал отрекаться. Уже под конец жизни, в 1262 году, Миндовг заключает договор с Александром Невским — о совместном походе на немцев. Кто знает, какие последствия мог бы иметь такой поход?! Как изменилась бы история, которую мы знаем сегодня?!

Подвела Миндовга история, в которую никогда не мог бы вляпаться христианин. Только язычник мог оказаться в таком положении. История же эта так тесно связана с историей Руси и так важна для нашей темы, что раскрывать ее придется отдельно.

КУНИГАС ДАУМАНТАС

Главный герой этой истории даже не сам Миндовг, а кунигас Нальшанской земли, Даумантас (Довмонт). Год рождения Довмонта неизвестен, а умер он во Пскове 20 мая 1299 года. При смерти было ему порядка семидесяти или семидесяти пяти лет; значит, в 1260-е годы было ему не менее 35, а то и 40 лет.

Скорее всего, так бы он и прожил всю жизнь в глуши литовских лесов, поклонялся бы дубам и горам, поил бы молоком священных ужей, охотился бы на зубров, кабанов, кровных врагов и тевтонских рыцарей, если бы не обстоятельства…

Дело в том, что кунигас Даумантас и верховный кунигас всей литовской земли, Миндовгас, были женаты на родных сестрах. По законам родового общества Миндовгас имел право взять себе младшую сестру жены, если его собственная жена умрет. По одной трактовке древнего обычая, он только лишь «имел право», не более. По другой трактовке, он должен был жениться на младшей сестре — независимо от своего собственного и ее желаний. Должен, и все.

Младшая сестра покойной жены Миндовгаса вовсе не свободна, она замужем за Даумантасом. Ну и что?! Пусть отдает жену, как и полагается по обычаю!

Почему Даумантас жены не отдал — история умалчивает. То ли любил жену, то ли особенно не любил верховного кунигаса Миндовгаса, не хотел доставлять ему удовольствия. То ли был особенно независим, нелоялен к верховной власти. То ли не хотел выполнять древний обычай, считал его пережитком и глупостью… Бог весть.

Во всяком случае вот факты: Даумантас не отдал своей жены Миндовгасу. И тогда Миндовгас напал на дом Даумантаса, когда тот был в походе, и взял женщину силой. Как относилась к этому княгиня, мы не знаем. Еще мы не знаем, были у них дети или нет: регулярное летописание в литовских лесах еще не началось, обо всех деятелях литовской истории той поры знаем мы до обидного мало.

Вот что еще известно совершенно точно: Даумантас начал мстить Миндовгасу. В 1263 году он с верной дружиной подстерег Миндовгаса в лесах и собственноручно его убил. Еще он убил двух старших сыновей Миндовгаса, и все могло бы кончиться хорошо, сумей он прикончить еще и младшего, третьего… Ведь племенная мораль всех времен и всех племен требовала очень ясно — ни в коем случае не оставлять на земле мстителя!

Но до третьего сына Миндовгаса Даумантас так и не добрался: может быть, просто не успел. Сын же, естественно, мстил за отца и за братьев. Мстил настолько успешно, что в 1265 году, спасаясь от армии сына Миндовгаса, Даумантас бежал во Псков.

Литва после смерти Миндовга тут же распалась на отдельные княжества.

Псков нуждался в князе, способном защитить город (в том числе и от новгородцев). Беглый князь? Хорошо! У него не будет корней в других странах и землях. Он не сможет вернуться, даже если захочет.

Князь из Литвы? Тоже неплохо; литовцы могучие воины, и к тому же князь-литвин наверняка не связан с русскими княжествами. Тевтонцев же литвины ненавидят намного сильнее, чем русские.

В 1266 году псковичи выбрали Даумантаса псковским князем. Даумантас стал Довмонтом. Князя крестили Тимофеем, женили на Марии Дмитриевне, дочери владимирского князя Дмитрия Александровича и внучке Александра Невского. Тимофеем он себя никогда не называл, жене верен не был… Но зато все сделалось прилично.

Великий князь Владимирский и Новгородский Ярослав Ярославич пришел в Новгород с большой армией, хотел воевать с Псковом, выгнать Довмонта… Новгородцы не захотели войны и не пошли с князем, поэтому кровопролитие не состоялось.

Судя по другим землям, наивные люди скажут, что Довмонт тридцать три года сидел на престоле и правил Псковом… Это не так! Тридцать три года Довмонт служил Господину Пскову как князь. Так будет намного точнее.

Эти тридцать три года — начало высшего взлета Господина Пскова, начало его реальной независимости.

Довмонт же прославился как великий воин, тут не о чем и говорить. В 1266–1268 и в 1298 годах он вел объединенные войска Новгорода и Пскова против своих сородичей-литовцев и неизменно выигрывал.

В 1269, 1272, 1299 годах тевтонские рыцари подступали к Пскову и осаждали город. Но Довмонт всякий раз отбивал штурмы и, случалось, даже гнался потом за отступавшим неприятелем.

И Великое княжество Литовское и Русское, и Тевтонский орден были могучими государствами. В сравнении с ними Псковская земля казалась маленькой слабой страной, просто обреченной на поражение. Но каждый раз как-то так оказывалось, что конная дружина Довмонта ничем не хуже, если не лучше конницы Великих князей Литовских и Русских, а пешее ополчение Пскова стоит броненосных кнехтов ордена Святой Марии Тевтонской с их латами, длинными копьями и арбалетами.

Довмонт-Тимофей сделался исключительно популярным князем и сам по себе — своего рода символом Пскова, его независимости и силы. При Довмонте Псков научил себя уважать — не как пригород Новгорода, а сам по себе. Как независимое государство.

При Довмонте Псков стал весьма энергично воевать и с Господином Великим Новгородом. Скажем, из двух владимирских князей, Андрея и Дмитрия Александровичей, Новгород признал Андрея. Тогда Довмонт стал поддерживать своего тестя, Дмитрия Александровича; в 1281 году он захватил Ладогу, а в Копорье отбил казну князя Дмитрия. За войной братьев, одному из которых помогает зять, прекрасно видно соперничество Новгорода и Пскова. Причем это Псков нападает!

Довмонт — символ независимого Господина Пскова. Прапор Довмонта украшает собой стену Псковского кремля. Прапор — знамя по-древнеславянски, но знамя крепится к древку вертикально. А прапор — это полотнище, которое крепилось к древку горизонтально, и свисало вдоль древка. На прапоре Довмонта изображен барс, держащий в лапе копье.

То есть официально этого князя крестили Тимофеем, и в большинстве документов он проходил под этим именем. Но православным князь был очень, очень нерадивым: постов не соблюдал, женщин любил до глубокой старости, а в питии вина был сдержан, не допивался до морока, но и садиться за обед без вина тоже не любил.

По этой ли причине или по другой, но во многих других документах князя Тимофея называли Довмонтом, и вошел в историю он именно под этим, не совсем православным именем.

Сохранилось и такое понятие, как «Довмонтов город»: то есть та часть Псковского кремля, которая построена при Довмонте. «Домантов стан» — княжеское подворье — окружен каменной стеной, как небольшой городок.

Одним словом, годы правления Довмонта — целая эпоха в истории города Пскова и Псковского государства.