Императрица Елизавета Петровна - биография, личная жизнь государыни: веселая царевна

Имя: Елизавета Петровна (Elizaveta Petrovna)

Дата рождения: 29 декабря 1709 года

Дата смерти: 5 января 1762 года

Возраст: 52 года

Место рождения: Коломенское, Московская губерния

Место смерти: Санкт-Петербург, Россия

Деятельность: российская императрица

Семейное положение: была замужем

---

Елизавета Петровна - биография

Двадцать лет Елизавета Петровна правила Россией. Основание университета и победы в войнах, проекты реформ и оды Ломоносова. Всему этому императрица если не способствовала, то по крайней мере не мешала, что для нашей страны России уже не мало.

В холодную ночь 25 ноября 1741 года поздние прохожие в Петербурге с удивлением наблюдали, как к Зимнему дворцу двигается колонна солдат во главе с высокой женщиной в кирасе поверх розового бального платья. Отряд без шума занял первый этаж, обезоружив сонных часовых. 

Так, без единого выстрела, в России совершился дворцовый переворот - уже пятый за полтора десятилетия. Наутро подданные империи узнали, что ими отныне правит государыня Елизавета Петровна. Переворот, как всякая смена власти, вызвал в народе ликование. Люди обнимались на улицах, кричали: «Кончилась власть проклятых немцев!» Прежде, при Анне Иоанновне, страной десять лет управлял курляндский регент Эрнст-Иоганн Бирон, потом настал черед Брауншвейгского семейства. 

Внучка слабоумного царя Иоанна V Анна Леопольдовна и ее супруг были людьми незлыми, но слабыми и бездарными. Антон-Ульрих щедро отдавал дань русской водке, а правительница, выставив мужа из спальни, проводила время с любимой фрейлиной. Всеми делами заправляли фельдмаршал Миних и вице-канцлер Остерман-тоже, естественно, немцы. В этих условиях взоры патриотов все чаще обращались к дочери великого Петра.

Елизавета родилась в царском дворце в Коломенском 18 декабря 1709 года, когда в Москве праздновали Полтавскую победу Петра. Тогда он еще не был формально женат на ее матери, ливонской прачке Екатерине. Только через три года бывшая «портомойка» стала законной супругой царя, а Елизавета и ее сестра Анна -царевнами. Петр редко видел дочерей, но любил их и в каждом письме передавал привет «Лизаньке, четвертной лапушке». «Четвертной» - потому что Елизавета в детстве лихо ползала на четвереньках.

По приказу Петра дочь рано начали обучать грамоте и прочим наукам. Лизанька выросла красавицей и пошла в отца богатырским ростом-почти 180 сантиметров. Видевшие ее в 12 лет вспоминали: «У нее был живой, проницательный, веселый ум; кроме русского она превосходно выучила французский, немецкий и шведский языки, писала красивым почерком».

В 12 лет царевне начали подыскивать жениха. Хотели сделать ее ни много ни мало французской королевой, но в 1725 году Петр умер, и переговоры с Парижем сошли на нет. Через два года скончалась от пьянства императрица Екатерина. Елизавета не сильно горевала о своем сиротстве - ее больше занимали праздники и мужчины. Неожиданно в нее влюбился ее племянник, юный Петр II. Целыми днями они пропадали вместе на охоте или конных прогулках - царевна превосходно держалась в седле. 

Испанский посол сообщал: «Русские боятся большой власти, которую имеет над царем принцесса Елизавета». Вскоре Петра с Елизаветой разъединил фаворит Меншиков, решивший женить его на своей дочери. Царевна утешилась в объятиях своего камергера Бутурлина, а затем и других любовников. К ней продолжали свататься европейские государи, но пришедшая к власти Анна Иоанновна не желала выпускать кузину из-под присмотра. Более того, она приказала ей оставить милое сердцу Подмосковье и переехать в Петербург.

Молодая и красивая Елизавета доставляла Анне, рябой, малорослой и тучной, немало терзаний. На балах вокруг царевны так и вились кавалеры. Анна отводила душу, урезая ей, транжирке, расходы, а потом сослала в Сибирь ее любимца, офицера Шубина. В тоске Елизавета стала сочинять печальные песни и пьесы для домашнего театра, в которых бедную девицу угнетала злая и безобразная мачеха.

Позже увлеклась хозяйственными заботами - продавала яблоки из своего имения Пулково, при этом азартно торговалась со скупщиками за каждый грош.

В 1731 году к ней пришла новая любовь. Той зимой полковник Вишневский привез в Петербург из украинской деревни Чемары дивного тенора. Юношу звали Алешка Розум, а в столице он стал Алексеем Разумовским, певцом придворной капеллы и любовником Елизаветы. Позже, как говорили, она тайно вышла за него замуж и родила дочь Августу - ту самую, что вошла в историю под именем княжны Таракановой. Не самозванки, которую царским агентам пришлось отлавливать в Италии, а настоящей, что мирно скончалась в московском Ивановском монастыре.

Царевна вместе с Разумовским вела довольно скромную жизнь в своем дворце. После смерти Анны Иоанновны и ссылки Бирона она стала смелее и пошла на контакт с иностранными дипломатами. Французский посол Шетарди и швед Нолькен вовсю убеждали Елизавету, что она достойна трона куда больше, чем «брауншвейгская лягушка» Анна Леопольдовна. Обе державы враждовали с немецкими князьями, а Швеция еще и пыталась вернуть Прибалтику, отторгнутую Петром. На словах Елизавета обещала шведам все, что те просили, но договор не подписывала, следуя тактике «тише едешь - дальше будешь».

И не прогадала: шведские деньги помогли ей привлечь сторонников не меньше, чем красота и общительность. Многие гвардейцы, которым разрешалось заводить семьи, приглашали ее в крестные, и она дарила «на зубок» новорожденным щедрые подарки. После этого ветераны запросто звали ее «кумой» и, конечно, готовы были за нее в огонь и в воду. А вот высшие чиновники ее не поддерживали: они считали Елизавету пустой кокеткой, ничего не смыслящей в государственных делах. И вряд ли она решилась бы на переворот, если бы не случай.

О подозрительной активности царевны в отношениях со шведами и французами стало известно английским дипломатам. Англия, враг Швеции и Франции, была рада возможности сорвать их планы. Неприятную новость незамедлительно донесли до Анны Леопольдовны. На дворцовом приеме она отозвала соперницу в сторону и сурово допросила. Конечно, та все отрицала. но видела, что ей не верят. 

Не без оснований опасаясь попасть в пыточные застенки Тайной канцелярии, дочь Петра проявила отцовскую решительность и уже через три дня, под вечер, явилась в казармы Преображенского полка. «Други мои! - воскликнула она. - Как вы служили отцу моему, то и мне послужите верно!» «Рады стараться!» - гаркнули гвардейцы. Так начался переворот. после которого Брауншвейгское семейство оказалось в ссылке, а Елизавета на троне. С тех нор она отмечала эту дату как второй день рождения.

Свергнутую Анну Леопольдовну разлучили с Юлианой Менгден и отправили с семьей в далекие Холмогоры, где она в 1746 году умерла, родив пятого ребенка. Ей было всего 28 лет. Ее супруг, тишайший Антон-Ульрих, скончался там же в 1774 году. Оторванный от них сын - император Иоанн всю жизнь провел в заточении и был убит в 1764 году.

Легкость, с какой Елизавета совершила переворот, на протяжении всего ее царствования соблазняла других искателей удачи. В 1742 году камер-лакей Турчанинов планировал ворваться в покои царицы и убить ее, вернув власть Иоанну Антоновичу. Затем под следствием оказались статс-дама Наталья Лопухина и ее брат Иван, говорившие «возмутительные речи» против императрицы. Позже, в 1754 году, подпоручик Ширванского пехотного полка Иоасаф Батурин, игрок, обремененный долгами. вздумал выити из своего затруднительного положения, передав власть великому князю Петру - будущему Петру III. 

Дело в том, что Елизавета была бездетна и сразу после коронации выписала из Голыптейна юного Карла Петера Ульриха, сына местного герцога и своей любимой сестры Анны Петровны. Сразу по прибытии он был крещен в православие под именем Петра Федоровича и начал учиться управлять страной. К этому он оказался не слишком способным, в отличие от своей будущей жены - немецкой принцессы Софьи Августы Анхальт-Цербстской, прибывшей в Россию в 1744 году. Отношения приемного сына и невестки с Елизаветой быстро испортились. Ругая их «немчурой», государыня пользовалась любым случаем, что бы накричать на молодых, а то и влепить пощечину.

Немудрено, что принцесса Софья, ставшая Екатериной Великой, писала о своей предшественнице без особой теплоты. Однако отдавала ей должное: «Нельзя было видеть ее и не поразиться ее красотой и величественной осанкой». Подчеркивая эту красоту, Елизавета чуть не каждый день появлялась на людях в новом платье, сшитом лучшими парижскими портными. На одевание, макияж и завивку она тратила не менее двух часов ежедневно, а вот умывалась через два дня на третий - понятия о гигиене тогда были весьма далеки от наших. русские дипломаты в Европе сбивались с ног, скупая для своей государыни модные новинки, особенно шелковые чулки, ценившиеся тогда на вес золота. 

После смерти Елизаветы в ее комнатах нашли два сундука этих чулок, 15 тысяч платьев, тысячи пар обуви. Прибывшие в Петербург с «дамскими уборами» купцы из-за границы обязаны были первым делом показать товар императрице, чтобы она отобрала ддя себя лучшее. Если она видела на балу гостью в таком же платье, как у нее, гнев ее был страшен. Могла схватить ножницы и располосовать на несчастной наряд. Однажды Елизавета велела всем придворным дамам побриться наголо и носить парики. Оказалось, что от какой-то новомодной краски у нее вылезли волосы, и она, чтобы не было обидно, решила лишить причесок всех своих фрейлин.

Тиранствуя во дворце, Елизавета была относительно либеральна к подданным. В день переворота она поклялась: если дело удастся, она не подпишет ни одного смертного приговора. Так и случилось, хотя дыба и клещи Тайной канцелярии не оставались без дела, а Сибирь исправно заполнялась ссыльными, в том числе и высокопоставленными. Но память избирательна, и правление Елизаветы запомнилось не репрессиями, а увеселениями.

Все ее время было расписано между театральными представлениями, балами и маскарадами. Днем она спала, а вечера проводила в танцах и пирах. Елизавета редко две ночи подряд спала на одном месте - в том числе и из страха перед заговорщиками. И в Москве, и в Петербурге к ее услугам были по два десятка загородных дворцов, куда по первому сигналу повелительницы отправлялся царский поезд с мебелью.

Править Россией царице помогал громоздкий бюрократический аппарат, которым руководили 12 петровских коллегий. Первым сановником считался канцлер Алексей Бестужев-Рюмин. хитрый старик, единолично определявший внешнюю политику России. Много лет никакие интриги не могли одолеть этого неопрятного, крепко пьющего, но весьма неглупого царедворца.

Но в итоге погорел и он - когда Елизавета тяжело заболела, ввязался в интриги на стороне Петра и угодил в ссылку. Та же судьба ждала придворного лекаря Иоганна Лестока, знавшего все интимные тайны государыни. В 1748 году его сослали в Углич за излишнюю откровенность. Еще больше хлопот императрице доставляли 308 гвардейцев - участников переворота. Всех их произвели в дворянство, записав в лейб - компанию, которой поручалась охрана Зимнего дворца. 

Но даже эту службу разленившиеся ветераны несли из рук вон плохо. Елизавете пришлось издавать специальные указы, предписывающие солдатам мыться, держать в порядке платье и оружие и «на пол и стены не плевать, а плевать в платки». Гвардейцы тащили из дворца все, что попадалось под руку, но Елизавета не дремала - регулярно отправлялась к черному ходу и ловила воришек с поличным.

Конечно, у императрицы были и более важные заботы. На закате ее царствования Россия ввязалась-таки в Семилетнюю войну с Пруссией. Король Фридрих П, возомнив себя великим полководцем, напал на Австрию, которая запросила помощи России. Елизавета не желала воевать, но австрийские дипломаты донесли до нее высказывания прусского монарха в ее адрес, самым невинным из которых было «коронованная шлюха». «Буду сражаться против него, даже если мне придется распродать все драгоценности!» - ответила императрица. Все, кто знал ее, понимали, что для Елизаветы это была громадная жертва.

Весной 1757 года русская армия во главе с фельдмаршалом Апраксиным выступила в поход. Военные действия велись крайне нерешительно, но при Грос-Егерсдорфе русским все же удалось разгромить доселе непобедимого Фридриха. Не веря в победу, Апраксин велел войскам отступить, за что был разжалован и сослан. Новый главнокомандующий Фермор тоже действовал не слишком активно, но сумел занять всю Восточную Пруссию вместе с Кенигсбергом. 

Среди жителей города, присягнувших на верность России, был и великий философ Иммануил Кант, уверявший, что «готов умереть в глубочайшей преданности Его императорскому величеству». В августе 1759 года русская армия генерала Салтыкова встретилась с Фридрихом при Кунерсдорфе. Прусский король был снова разбит и еле успел бежать; русские части заняли Берлин, изрядно напугав его жителей. Вопреки ожиданиям, солдаты вели себя смирно и никого не грабили - на то был приказ императрицы. Она собиралась присоединить Пруссшо к России и не хотела обижать будущих подданных.

Радость победы с Елизаветой разделял ее новый спутник жизни - Иван Шувалов. Еще в 1749 году этот 22-летний паж сменил Разумовского в роли возлюбленного сорокалетней императрицы. Шувалов был модником, любителем искусства и меценатом. Получив от Елизаветы огромные богатства, он щедро делился ими с литераторами и учеными. Часто Шувалов сводил за своим столом злейших врагов - Ломоносова и Сумарокова -и с интересом наблюдал, как бранятся два первых российских поэта. 

Именно благодаря Шувалову Ломоносов одолел своих неприятелей из «онемеченной» Академии наук и сумел основать в Москве университет. указ о котором подписан 12 января 1755 года. В нем Елизавета писала: «Установление оного университета в Москве тем способнее будет... что великое число в Москве у помещиков на дорогом содержании учителей, из которых большая часть не только учить науки не могут, но и сами к тому никакого начала не имеют...»

К началу Семилетней войны здоровье императрицы ослабло - ее мучила астма, и все чаще случались припадки эпилепсии. Австрийский посланник Мерси д'Аржанто доносил: «Ее всегдашней страстью было желание прославиться своей красотой, теперь же, когда изменение черт лица заставляет ее ощущать невыгодное приближение старости, она принимает это близко к сердцу». Для Елизаветы старение было равносильно смерти. Ее пытались лечить, но больная отказывалась менять образ жизни, веселий не пропускала и ложилась спать под утро. Из лечения она соглашалась только на кровопускания, свято веря в их пользу. 

Елизавета была суеверна, а с годами суеверие превратилось в настоящую манию - она строго-настрого запретила упоминать при ней о смерти, подолгу разговаривала с зеркалами и образом Николая Угодника. Царскосельский дворец заполнили знахарки и ворожеи. Но ничего не помогало - изношенный организм веселой царицы уже не мог сопротивляться болезням. 25 декабря 1761 года, накануне Рождества, наступил конец. Подозвав к себе Петра и Екатерину, императрица цепенеющим языком попыталась выговорить «живите дружно» - и уже не смогла.

Сменивший ее Петр III пробыл на престоле всего полгода и успел только вернуть Фридриху Восточную Пруссию. Его свергла Екатерина, чье правление затмило в памяти народа эпоху Елизаветы Петровны. Сегодня о ней вспоминают лишь в Татьянин день-день основания Московского университета, ставший по сути ее третьим днем рождения. Впрочем, об иных правителях помнят и того меньше.